Доброе утро

Сегодня мы прощаемся с Эльдаром Александровичем Рязановым. Человеком, без которого невозможно представить сегодняшнюю жизнь и нас. С великим режиссером, который научил нас грустить и улыбаться одновременно. Эльдар Александрович не любил высокопарности. Старался пафос обратить в иронию, высокому стилю придать человеческую интонацию. Без него будет труднее, грустнее, непонятнее. Но, учитывая нелюбовь Эльдара Александровича к пафосу, кажется, он бы пошутил на эту тему.

Вселенная, в которой мы живем, система понятий, ценностей и понимание, что такое хорошо, а что такое плохо, что благородно, а что подло — все впиталось в нас из рязановских фильмов. Мы говорим «счастье» и представляем себе финал «Иронии судьбы» или «Служебного романа». Говорим «благородство» и вспоминаем Юрия Деточкина. Говорим «Новый год» и вспоминаем «Карнавальную ночь» и «Иронию судьбы», когда днем в тихой квартире наряжают елку.

Даже язык, на котором мы говорим, тоже рязановский. Как объяснить иностранцу, почему если «какая гадость», то «эта ваша заливная рыба»? Как перевести: «Эта нога у того, у кого надо нога»? И про «по сравнению с Бубликовым», и про «ботиночки на тонкой подошве», и про «хорошие сапоги — надо брать». Наши отношения с кино сложились благодаря Рязанову. И дело не в том, что он много лет вел «Кинопанораму» как путешествие в страну чудес. Кино и до него в нашей стране было больше, чем кино, важнейшим из искусств. Но Рязанов научил относиться к нему как к чудесному чуду. Чудом были его появления в кадре. Это было как подпись художника в правом нижнем углу холста.

Эльдар Александрович все чаще думал о конечности жизни. Это прорывалось в песнях. И про «друзей моих медлительный уход», и про «дату своего ухода», и про «каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг». И ушел ровно так, как предсказал в песне, стихи к которой написал сам: «Как нам пережить большую зиму? Пережить ее необходимо, чтобы вновь весной услышать гром».