Знаменитому политическому деятелю советской эпохи Егору Лигачеву исполнилось 100 лет

Одним он запомнился как оппонент Ельцина в начале 90-х, другим — громкой антиалкогольной кампанией, третьим — как человек, который поднимал Сибирь. Идеалист, трудоголик. Его друзья утверждают, что он и сейчас верен принципам социализма.

«Это был период самый счастливый в моей биографии. Это преображение Сибири, хотя его почему-то окрестили, этот период, эпохой застоя», — рассказывает член Политбюро ЦК КПСС в 1985-1990 гг. Егор Лигачев.

Те, кто хорошо знает Егора Лигачева, тоже гораздо охотнее вспоминают его дела, а не вошедшую в перестроечный фольклор фразу: «Борис, ты не прав», которая, кстати, с трибуны звучала по-другому: «Ты, Борис, не сделал правильных политических выводов».

Это было сказано в пылу партийной борьбы, которую идеалист Лигачев в итоге проиграл прагматику Ельцину. Он всю жизнь верит, что социалистический путь для его страны лучший. И его не переубедить.

«Задали вопрос армянскому радио: «Скажите, когда будет хорошо?» Известно, какая жизнь — такой вопрос. И после глубоких раздумий был такой ответ: «А хорошо уже было!» Вот так я отношусь к Октябрю», — говорит Егор Лигачев.

Такие карьеры в СССР по знакомству не делались. Начинал в Сибири и в 45 лет уже в Москве — член ЦК партии. Многие об это только мечтали, а ему стало скучно. Попросился обратно, как писал Брежневу, «на живую партийную работу». И попал в Томск — тогда захолустье, с деревянными тротуарами, плохим снабжением и кучей полуголодных ученых из нескольких закрытых НИИ.

«Когда он приехал секретарем обкома в наш город, то он, конечно, сразу очень многие вопросы решал. Во-первых, Томск был абсолютно голодный город», — вспоминает физик, академик РАН Геннадий Месяц.

Еще по Новосибирску, где он принимал участие в создании Академгородка, Лигачев знал: большой науки на голодный желудок не получится. Это было похоже на чудо.

«Он раскрутил сельское хозяйство, в этой рискованной зоне для сельского хозяйства, так что Томская область была не дотационной по сельхозпродуктам», — рассказывает член ЦК КПСС 1986-1991 гг., член Политбюро ЦК КПСС 1990-1991 гг. Иван Полозков.

С его приездом все в области закрутилось и заработало. Жаль, что в хронике в основном советский официоз. Но и так понятно — вместо непролазной грязи в Томске, наконец, появился асфальт.

Транспортные потоки, прежде упиравшиеся в переправу через Томь, при Лигачеве пошли через современный мост на Левобережье. Как сказали бы сейчас, эффективный менеджер. На севере области вдруг нашлась нефть, и вырос крупный нефтехимический завод. Новые рабочие места, а значит, строительство жилья. Дороги. Вокзалы и аэропорт. Наконец, Томский научный центр Академии Наук.

«Он понимал, какую огромную роль играет наука, когда развитие, высокий уровень промышленности и так далее», — отмечает Геннадий Месяц.

Снова в Москву его позвал генсек Юрий Андропов, который хотел встряхнуть сонную страну. Но не успел. Встряхивал уже Михаил Горбачев. Мало не показалось. И не без поддержки Егора Лигачева. Ему приписывают авторство печально известной антиалкогольной кампании.

«Да, было много глупостей, мы слишком резко сократили производство водки, это всплеск самогоноварения, я с вами согласен», — признавался он в 2010 г.

В Борисе Ельцине, тогда главе Свердловского обкома, Лигачев увидел похожего на себя трудоголика и рекомендовал его в ЦК. Но в итоге они оказались по разные стороны баррикад. По словам друзей, Лигачев, в свои 100, как и тогда, уверен: советскую систему можно было реформировать.

«Вот он себя относил как раз к тем людям, которые считали, что в той системе можно было, работая, если бы все работали, как он работал, страна была бы в очень хорошем состоянии», — рассказывает Геннадий Месяц.

В 90-е, время жестких реформ, у Лигачева ярлык реакционера, поддержавшего ГКЧП. Казалось, большая политика для него закрыта. А он снова летит в Томск и легко избирается от него в Госдуму. Оказалось, сибиряки ничего не забыли. И в парламенте он еще целых четыре года отстаивал свои идеалы, которым и по сей день не изменил.

«Много было трудных дней в моей жизни, много, но в тягость ни одного», — говорит сам политик.