40 лет назад вышел на телеэкраны культовый фильм «Москва слезам не верит»
Вчера шумно закончилась очередная церемония «Оскар®». Нашему зрителю она мало о чем говорит. «Паразиты», «Джокер», «1917» — все эти слова для нас с вами значат не то, что для американских киноакадемиков и зрителей. Не социальный бунт корейской прислуги, не трагического убийцу-психопата и не Первую мировую войну соответственно. Все эти слова и термины в нашем с вами языке, культурном коде имеют другие, не менее сильные эквиваленты. И это значит, что мы говорим на разных языках. И это не секрет, не открытие, а банальный факт.
Но так же было не всегда. 40 лет назад вышел на телеэкраны фильм «Москва слезам не верит», спустя год получивший своего «Оскара». И нас без него, без фильма этого, конечно, а не без «Оскара», представить нельзя. Мы без него неполные. А значит, все эти слова и фразы — «не учите меня жить, лучше помогите материально», «полюбить - так королеву, проиграть - так миллион», ну и, конечно, бессмертное «в 40 лет жизнь только начинается» (подтверждаю, кстати), — получается, все эти слова народные, они были и американцам тогда понятны. Трудно поверить, но факт.
Многие до сих пор гадают, почему в 1981-м «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке получили не Куросава и Трюффо, а советская мелодрама. Возможно, еще волна интереса после московской Олимпиады или воплощенная за океаном американская мечта — всего добиться своим талантом. Во всяком случае, успех явно не ждали. И атташе по культуре нашего посольства так волновался, что даже ошибся в фамилии Веры Алентовой, а как зовут Ирину Муравьеву вообще забыл.
«Я бы начал, извините за выражение, ухлестывать вот за ней, которую Муравьева играет. Настоящая русская женщина», — сказал Владимир Познер.
Абсолютно согласный с тем, что фильм достоин «Оскара», Владимир Познер между тем слегка разочарован, что Владимиру Меньшову приказали вырезать из кино почти всю эротику.
«"У нас же секса нет" — знаменитая фраза в телемосте. Так что, какая тут грудь», — говорит телеведущий Владимир Познер.
Так же просто объясним и невероятный успех фильма в Японии. Там издавали журналы с лучшими кадрами, а реплики и музыку даже выпустили на грампластинке.
«В этом фильме есть ощущение, что эти люди живут, как они хотят, хотя им непросто. И я думаю, что для японцев это невероятно привлекательно», — сказал телеведущий Владимир Познер.
«Такое ощущение, что вчера снимали фильм. Все хотят готовое. Соцсети, все говорят: зачем тебе спину гнуть, не надо! Если ты хороша собой, там подкачай, отстриги, здесь натяни — и будет тебе генерал», — говорит Лариса Гузеева.
«Спасибо, Гоша! Ах, если бы знать в какой электричке вы едете!» — писали женщины в «Советский экран». Педагоги говорили: фильм поучительный, а студенты — после него хочется жить по-новому.
«Мне казалось это даже неприличным, мне казалось это странным — как это в 40 лет жизнь только начинается?! Как в 40 лет можно мечтать о любви, можно испытывать какие-то желания? Даже было неловко за старых. А сейчас я думаю, что в 40 — девочки», — сказала телеведущая Лариса Гузеева.
Зрители до сих пор спорят, откуда у работницы хлебозавода такой гардероб?
«Они просто обменивались вещами. Часто на выход одно и то же платье носило по три-четыре подруги», — говорит Александр Васильев.
«Дефицит и смекалка» — с таким девизом работали и создатели картины. Платье Людмилы сшили из ткани для галстуков, а твидовый костюм-тройку Катерины — из 12 пар мужских брюк. Огрубевшую обувь 50-х на босую ногу носить было невозможно. И американская пресса после «Оскара» писала: русские ввели моду на белые носки.
«В Москве, которая не верит слезам, ничего не изменилось. Девушка из провинции тоже может попасть впросак, как бы она модно сегодня не оделась. Если кроме интернета и соцсетей она ничего не знает, то у нее ничего не получается», — говорит телеведущий Александр Васильев.
Уже 40 лет поклонники фильма удивляются, как можно было сразу не догадаться, что Катерина не такая уж и простая. Эх ты, Гоша! Ведь каждый тогда понимал: такие дома строят для советской элиты. А эти, рядом с «Мосфильмом», называли еще и «генеральскими», в них жили в основном высокие чины армии и разведки. Кстати, говорят, черный «Мерседес», который попал тогда в кадр, принадлежал как раз генералу этого ведомства. В этом же доме друзья ломают голову, как им найти пропавшего Гошу.
Для зрителей этот момент, как Николай узнал адрес, так и остался загадкой. Но ответ есть в книге сценариста картины Валентина Черных. Оказывается, героиня Ирины Муравьевой Людмила крутила шашни с сотрудником одной спецслужбы, который вычислил адрес Гоши всего по одной детали. Гоша рассказывал, как однажды в обед все мужики из лаборатории бегали в универмаг «Москва» покупать своим женам сапоги. А институт электроники в округе только один. В фильм такой эпизод — про спецслужбы и дефицит — попасть, конечно, никак не мог.
Вот, собственно, и тот самый дом на Малой Бронной, где в коммуналке на пятом этаже и проживал Скоков Георгий Иванович. Он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора.
Судьбу Катерины Елена Малышева считает похожей на свою. И хотя не обжигалась, но через четыре года после выхода картины сама приехала из Кемерова покорять Москву. И лишь через многие годы в ее жизни наступило оно самое — телевидение.
«Я тоже приехала в Москву. Я — глухой провинциал. Мы с мужем жили нелегально в общежитии института, уже будучи кандидатами наук, врачами. "Не сразу все устроилось, Москва не сразу строилась..." Это такая песня про жизнь, с огромной верой в счастье», — говорит телеведущая Елена Малышева.
И лишь немногие знают, что для фильма была написана еще одна песня. Но в итоге осталась только ее мелодия. И свои слова дописывает уже каждый из нас.