Грузинский авангард в Москве — эксперименты, которые изменили историю искусства
Прекрасная возможность для ценителей живописи ближе познакомиться с работами грузинских художников — авангардистов начала 20-го века. В Музее изобразительных искусств имени Пушкина открылась выставка Нико Пиросмани, Ладо Гудиашвили и их единомышленников. Всего более двухсот картин, инсталляций, театральных костюмов.
Рисовал быстро — продавал дешево. Иногда за рюмку водки. Свои картины терял, рвал, выбрасывал, а в названиях делал ошибки. Вот, посмотрите: «Семейная копания» вместо «компания». Все это о Нико Пиросмани. Художнике-самоучке, который стал вдохновением для грузинского авангарда. В обычной медсестре он видел Мадонну, животных изображал с по-человечески грустными глазами, а традиционные восточные застолья на его полотнах наполнены сакральным смыслом.
«Пиросмани, наверное, изображал кутежи так, как художники Средневековья писали троицу или тайную вечерю. Неспроста и расположение людей фронтально к нам. Он их переносит в абстрактную ситуацию. Он их превозносит над миром, в котором они живут», — рассказывает куратор выставки Ивета Манашерова.
Он создал свои правила живописи просто потому, что не знал других. Писал, как сам говорил, «навыворот» — светлым по темному, даже портреты. На черной клеенке выводил лоб, скулы, щеки, а глаза, волосы и бороду оставлял не закрашенными. В одной картине использовал не больше трех-четырех красок, которые часто делал сам — из сажи или свеклы.
Так с цветом стали работать многие художники Тифлиса. А Ладо Гудиашвили довел этот минимализм до абсолюта, создав практически монохромные полотна. Например, «Весна». Ну какой цвет лучше зеленого мог передать свежесть природы в образе просыпающейся девушки? Присмотритесь к этим нимфам. Кажется, что картину кто-то подсвечивает с обратной стороны. Все дело в оттенках. Искусствоведы подсчитали: их здесь больше ста. Сама композиция словно продолжение вечного полета с холстов Шагала. А дама у реки будто сбежала с полотна Гогена. Что до юношей — их несложно перепутать с лучшими произведениями французского ар-деко. Недаром Тифлис тогда называли «маленьким Парижем».
«Это был котел разных культур. С одной стороны, абсолютно европейское по своим движениям, а с другой стороны, с ярко выраженными национальными корнями, которая связана с Грузией, с тем многоцветием, которая связана с географией этого места. Следы великой иранской, персидской культуры очень ярко видны», — говорит директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Марина Лошак.
Атмосфера свободы проникала во все сферы грузинского искусства. В жизнь воплощались самые дерзкие идеи. Театральные декорации на этих рисунках даже в наше время выглядят футуристическими. Представьте, как были потрясены зрители, которые увидели их вживую ровно сто лет назад, так же как и актеры, которые впервые надели костюмы по эскизам художника Оцхели.
«Пластика актера, который этот костюм на себя надевал, была довольно свободной. И Оцхели сам говорил, что ему это было чрезвычайно важно, чтобы костюм, который он планирует для конкретного героя, не сковывал его движений», — поясняет куратор выставки Елена Каменская.
А вот что получается, когда за кисть берется дипломированный биолог. Если он, конечно, наделен художественным талантом. Сам автор Давид Какабадзе называл это органической живописью. Вы словно разглядываете под микроскопом клетку какого-нибудь растения.
Эта выставка как головоломка, где пейзажи, которые только что видел на стене, вдруг промелькнут в документальном фильме Калатозова. А чтобы понять книгу авангардистов «1918», придется решить ребусы: рисунки — прочитать, коллажи — услышать, слова — посмотреть. Тогда получится главное — увидеть красоту грузинского искусства.