Власти Великобритании объявили о возможных санкциях против России в связи с «делом Литвиненко»
В Лондоне, да и не только, продолжают обсуждать детали доклада по "делу Литвиненко", опубликованного накануне. Даже в Британии многие журналисты и политологи не сомневаются: больше всего документ нужен тем, кто надеется набрать на нём политические очки. По сути дела, и основные тезисы в докладе не процессуальные, а политические.
Когда британский премьер Дэвид Кэмерон объявил, что в связи с делом Литвиненко намерен принять новые жесткие меры в отношении России, стало окончательно ясно: уголовная составляющая дела интересовала Запад куда меньше, чем политическая. Если судья Роберт Оуэн, оглашая итоги расследования, хотя бы обложился многочисленными словами "возможно" и "вероятно" там, где касалось обвинений в адрес российского руководства, в политике, в отличие от юриспруденции, понятие ответственности расплывчатое. То, что для судьи было "вероятно", для политиков уже, похоже, "очевидно".
" Вот о чем свидетельствует это дело. Та политическая обстановка, которая сложилась в России, имеет свойство распространяться за ее пределы, по крайней мере, в некоторых случаях. Мы видим, как в России подвергаются угрозам критики и оппоненты правительства. И это нарушение основных прав и свобод человека, права на свободное выражение политических взглядов — как раз то в России, что уже длительное время вызывает нашу озабоченность", - заявил пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест.
Как говорится, только повод искали: западная пресса словно ждала момента, чтобы посоревноваться, кто громче заголовок придумает: "Москва должна заплатить" ("Guardian"), "Преступление и наказание" ("Times"), "Кремлевская карательная команда в Лондоне" ("Wall Street Journal").
При этом Госдепартамент рекомендует Лондону продолжить расследование дела, потому что, как указано, обвинения очень серьезные. А ведь очевидно, что бросаться ими со словами "возможно" и "вероятно", - значит, расписаться в том, что обвинение юридически ничтожно.
"Это расследование было начато в июле 2014 года – что интересно, всего две недели после крушения "Боинга" в Донбассе. То есть, с самого начала оно велось в атмосфере антироссийских политических настроений. И к каким выводам пришел суд? Суд решил, что "вероятно" это было дело рук Кремля. Но "вероятно" - это же не доказательство. Но эту формулировку "вероятно" будет активно использовать в своей кампании антироссийское лобби на Западе, для них это как манна небесная, они будут требовать еще санкций против России. Я, конечно, надеюсь, что более ответственные люди в правящих кругах сейчас возьмут паузу и скажут - "все-таки у нас нет однозначного ответа, а слова "вероятно" явно недостаточно для того, чтобы раздувать новую "холодную войну" против России", - считает британский журналист Нил Кларк.
О политической ангажированности говорят и британские политики. Многих происходящее беспокоит.
"Мы не хотим подливать масла в огонь, ведь положение в двухсторонних отношениях между нашими странами и без того сложное. Разумеется, есть люди, которые используют эту ситуацию для собственной выгоды, они хотят забить клин между нашими странами. Я считаю, что такие действия очень опасны, ведь никто не знает, какими будут долгосрочные последствия ухудшения отношений между Лондоном и Москвой. Подозреваю, что они могут быть весьма травматичными", - считает депутат британского парламента от Консервативной партии Дэниел Кавчински.
Впрочем, в этом деле британские власти показали, что чужая точка зрения их не интересует, как не интересуют элементарные, международно принятые юридические нормы, которые британцы не раз нарушали. Например, когда общались со свидетелями на территории России без согласия официальных российских представителей.
Это только кажется мелочью, на самом деле, на языке юриспруденции это называется "распространение исполнительной юрисдикции иностранного государства на территорию России", то есть, грубое нарушение суверенитета. В Британии такое, кстати, строго запрещено. Но стоит ли искать логику там, где "публичное расследование" де-факто оказалось расследованием закрытым, с засекреченными свидетелями, показаниями и материалами следствия?
"Такое ощущение, что кто-то преследовал только одну цель — продолжать дальше раскручивать маховик антироссийской истерии. Причем, это удается. Люди "зомбируются", они смотрят на русских с широко раскрытыми глазами от ужаса. Страдают двухсторонние отношения. Страдают интересы британцев. Не надо забывать, что британские налогоплательщики заплатили за по крайней мере нам кажущееся странным расследование. Страдает дело. Потому что истину никто не установил", - говорит пресс-секретарь Президента РФ Дмитрий Песков.
То, что Лондон так упорно не желает раскрывать материалы, многим кажется подозрительным. Младший брат Александра Литвиненко Максим считает, что Лондон вообще не там ищет убийц. Максим Литвиненко назвал "нелепыми" заявления, что в смерти его брата якобы виноват Кремль. Он считает, что этот доклад – "попытка оказать давление на Россию", и что у британских спецслужб было куда больше поводов желать смерти Литвиненко.
И в этой связи вопрос: не является ли вся эта игра с "секретными материалами" и "тайной следствия" не чем иным, как попыткой замести следы? Иначе как объяснить, что британские спецслужбы, которые наверняка "вели" того же Андрея Лугового в Лондоне, так легко дали ему покинуть страну, зная, что Россия, по закону, его не экстрадирует, и можно будет обойтись без неудобных допросов?
"Его выпустили, для того чтобы обвинить и потом не заслушать в британском суде. Поскольку Литвиненко был агентом MI-6, его внешние контакты, особенно из России, те люди, которые с ним встречались, попадали под плотный надзор контрразведки. Допустить, что бывшие сотрудники российских спецслужб могли общаться с Литвиненко без контроля, невозможно", - уверен главный редактор журнала "Национальная оборона" Игорь Коротченко.
Разумеется, всех этих вопросов не возникло бы, если бы так называемое "публичное" расследование было действительно публичным, с нормальной доказательной базой и без всех этих "вероятно". Впрочем, в этом случае вопросы, вероятно, встали бы совсем другие.