Дмитрий Саймс о дебатах кандидатов на пост президента США
Ведущий программы «Большая игра» на Первом канале Дмитрий Саймс знает американскую политическую кухню и дебаты, естественно, не пропустил.
— Добрый вечер. В четверг состоялись президентские дебаты между бывшим и, как он надеется, еще раз будущим президентом Дональдом Трампом и ныне действующим президентом Джо Байденом. Должен сказать, что мне это было нелегко смотреть, потому что возраст надо уважать. У Байдена в прошлом была впечатляющая политическая карьера, а тут он был откровенно неадекватен, просто плыл.
И американская пресса, которая в основном ориентируется на демократов, и политические эксперты, в том числе эксперты Демократической партии, в один голос говорили о том, что Байден выглядел настолько жалко, что нужно даже ставить вопрос о том, чтобы пытаться убедить его отказаться от избирательной гонки и дать возможность демократам — чем скорее, тем лучше — выбрать другого кандидата.
Но это, конечно, для демократов нелегкая ситуация. Очевидного кандидата нет, уже достаточно поздно в избирательном процессе нового кандидата зарегистрировать во всех 50 штатах. А главное — как убедить самого Байдена, который не согласен с тем, что ему нужно уже уходить с политической арены. Я должен сказать, что это был удар не только по, если хотите, политическим шансам Байдена, но и по образу американской демократии. Серьезных дебатов просто не получилось.
Два кандидата отказались от традиционного рукопожатия, всячески показывали презрение и, я бы даже не побоялся сказать, ненависть друг к другу, а вот серьезного какого-то разговора, какого-то спора не было. Они говорили: ты самый худший президент в истории, нет, ты самый худший.
Я должен сказать честно, что если после этого кто-то будет ставить американскую демократию, как она существует сегодня, в качестве модели для других стран, то мне придется это объяснять либо большой степенью лукавства, либо уже полной куриной слепотой.
Проблемы внешней политики всерьез не обсуждались, просто всерьез не обсуждались. Опять были взаимные обвинения, было сказано много слов с той и другой стороны, которые были полуправдой или вообще неправдой.
Байден был очень обеспокоен тем, что Трамп пойдет на поводу у Путина и пожертвует НАТО, а Путин этим воспользуется и захватит такие страны НАТО, как Польша и почему-то Белоруссия. Видимо, американскому президенту казалось, что Белоруссия уже принадлежит к Трансатлантическому союзу.
А Трамп, в свою очередь, когда его спросили, как он относится к плану Путина, к плану мирного регулирования, сказал, что он этот план не поддерживает. Причем это сказал не сразу, а когда этот вопрос о плане был задан ему второй раз. У меня твердое впечатление, что он ответил таким образом в первую очередь потому, что он не до конца знал, о чем его спрашивают.
Я сталкивался с Трампом, я знаю, как он готовился к избирательным дебатам, и я, к сожалению, видел своими глазами, что вникать в детали, скажем так, это не то, что для него было всегда естественно.И поэтому знать в деталях, что за план Путина, быть готовым этот план обсуждать, мне кажется, это было выше его возможностей.
Ну и дальше, Трамп — бизнесмен, и бизнесмен очень редко скажет, что предложение другой страны его полностью устраивает, скажет это до того, как начались переговоры.
Ну и, наконец, в нынешнем не маккартистском контексте американской политики Трампу, конечно, было бы невыгодно сказать, что он изучил план Путина и считает этот план абсолютно приемлемым. Немедленно было бы сказано, что Трамп — агент Кремля, а Трампу это на данном этапе совершенно не нужно.
Теперь возникает вопрос: что будет дальше с выборами? А будет то, что несколько недель демократы будут разбираться в ситуации, смотреть, что будут показывать опросы общественного мнения, более глубокие, более серьезные, чем те немедленные опросы, которые мы имеем в распоряжении сегодня, и будут на этой основе думать, насколько им нужно убеждать Байдена, насколько им нужно давить на Байдена, чтобы он ушел из избирательной гонки.
Пока, мне кажется, Байден к этому не готов, но, естественно, если его популярность, согласно опросам общественного мнения, обвалится на 20 или на 10%, если это продержится на протяжении нескольких недель, то, я думаю, давление на Байдена и его однопартийцев выйти из избирательной гонки может стать непреодолимым.
Ну и последнее и самое главное для России. С одной стороны, конечно, при всем уважении или неуважении к Байдену надо сказать, что, если во главе Америки стоит слабый президент, это совсем не обязательно проблема для России. Это особенно не проблема, пока существуют те отношения между двумя странами, которые делают Америку откровенным врагом. Нет основания желать, чтобы во главе страны-врага стоял сильный, решительный и проницательный лидер.
Но есть и другая крайность. Ты не хочешь, чтобы во главе ядерной державы стоял человек, который просто не может принимать адекватные решения, который просто не в состоянии объективно анализировать ситуацию.
В Москве много говорят, и на уровне экспертов, и в правительственных инстанциях, о том, что до сих пор все российские инициативы, все российские предостережения искать мирные решения конфликта, остановить ползучую эскалацию, они в Вашингтоне не воспринимались всерьез. Это, конечно, создает большие проблемы. И создает, надо сказать, откровенно угрозу миру.
И вот тут возникает вопрос, способен ли нынешний хозяин Белого дома объективно воспринимать дипломатическую, военную, политическую ситуацию в многополярном мире, все более многополярном мире, глядя на то, как вел себя Байден на президентских дебатах, уверенности в его способности принимать адекватные решения, к сожалению, быть не может.
И это приводит к другому выводу, тоже не очень приятному, но мне кажется, необходимому. К выводу о том, что мы можем, конечно, и должны, конечно, продолжать заниматься активной дипломатией и использовать ее и в отношениях с Соединенными Штатами, но мы должны также понимать, что это та ситуация, когда надо сказать себе, что на дипломатию надейся, а сам не плошай.
И это означает, что в дополнение к дипломатии, наверное, становятся необходимы силовые методы. Это не тот вывод, который хотелось бы сделать, но я боюсь, что надо смотреть правде в глаза.