Верховный суд решит, можно ли раскрыть тайну усыновления
Верховный суд на этой неделе рассматривал очень деликатное дело. Можно ли раскрыть тайну усыновления, если от этого зависит здоровье? Пять лет назад Ольга Ледешкова начала искать биологических родителей: медицинская история семьи нужна для постановки диагноза.
Но суды отказывали, потому что у биологических родителей тоже есть право на защиту персональных данных. И вот теперь дело отправлено на пересмотр.
Эта история может стать прецедентом, важным для тысяч людей. Узнать свои корни, найти тех, кто, в прямом смысле, с тобой одной крови – для многих это становится делом жизни.
О поисках своей биологической матери Ольга Шестакова сняла целый фильм. После раскрытия семейной тайны: ее удочерили в двухлетнем возрасте, женщина долго, по крупицам собирала информацию, но на каждом шагу словно упиралась в стену.
Хождение по кабинетам и архивам, где хранились такие важные для нее сведения, результата не принесло. Закон о защите персональных данных не позволяет раскрыть имена биологических родителей без их согласия, которое невозможно получить — ведь ищут-то как раз тех, у кого надо спрашивать. Ольге помог доброжелатель.
«Мне анонимно прислали документы. Документы не просто какие-то там смской напечатанные, мне прислали именно фото подлинников», – рассказала Ольга Шестакова.
Она встретилась со своей настоящей матерью, но так везет далеко не всем. Ольга Ледешкова прошла все инстанции — до Верховного суда. То, что она не родная, приемные мама и папа скрывали до последнего.
«Я говорю: пап, скажи мне мое настоящее имя, как меня зовут. Он говорит: Оль, я не помню, как тебя зовут, фамилию твою не помню», – поделилась Ольга Ледешкова.
Биологическая мать отказалась от Ольги сразу же после родов. Ее усыновила бездетная пара и растила девочку, как свою. Но в школе та случайно узнала правду о своем происхождении, а потом — долгие годы не решалась завести разговор об этом дома.
«Я всегда видела, что я не похожа на своих маму и папу. Я искала постоянно схожесть в чем-то. Вроде они ко мне хорошо относились, но все равно что-то не то было», – сказала она.
Семья начала активные поиски, лишь когда у женщины обнаружили заболевание, и для постановки диагноза надо было обследовать родную мать. Решения региональных судов наглухо закрывали дорогу в прошлое, но кое-что о своей маме Ольга все-таки узнала.
«Есть сведения, что она приносила в роддом чемодан с детскими вещами. То есть она приготовила мне, что могла. Но меня уже забрали приемные родители», – добавила Ледешкова.
Налицо конфликт законов: право усыновителей решать, говорить ли ребенку правду о его рождении, право самого ребенка знать о том, кто его родители, и над ними – тайна усыновления.
«Отказы, в первую очередь, обоснованы той самой 139 статьей Семейного кодекса, в которой говорится о том, что суды, вынесшие решения об усыновлении или иные лица, участвовавшие в процедуре усыновления, обязаны соблюдать тайну усыновления», – пояснил юрист Павел Денисов.
Но именно основание для поисков — медицинский диагноз, требующий уточнения, позволило Верховному суду создать прецедент и отменить все предыдущие решения. Теперь у Ольги есть реальные шансы осуществить свою детскую мечту.
«Мне хотя бы посмотреть на маму. И вообще, узнать и понять, почему меня оставили?», – задается вопросом женщина.
«Меня оставили» – мысль, которая часто не отпускает отказников всю жизнь. И неважно, сколько лет человеку, есть ли у него семья и близкие, внутренний ребенок, как говорят психологи, живущий в каждом из нас, будет несчастен, если с этим чувством ничего не делать.
«Между травмой и печальным опытом есть разница. Я бы сказала, разница такая: печальным опытом владеем мы, а травма владеет нами. Если есть травма, и травма благополучно пережита, и человеку помогли ее пережить, то, воспоминание не станет радостным, это будет печальным опытом его жизни, но перестанет быть травмой», – рассказала психолог Алена Синкевич.
Алекс Гилберт родился в России, но с двух лет рос в Новой Зеландии — из роддома его родная мама выписалась одна. Приемные родители никогда не скрывали: корни Алекса — ведут в далекий Архангельск. Уже взрослым он разыскал женщину, о встрече с которой мечтал всю жизнь.
Мама Татьяна и сын, которого она, конечно же, не узнала, говорили на разных языках. Она, пусть не сразу, но все-таки пригласила его домой. И, оказалось, этого достаточно.
«Я был счастлив увидеть ее. Не так важно, как она живет, не имеют значения все эти обстоятельства. Я увидел свою настоящую маму, и мне этого хватило, я был счастлив, что восстановил эту связь», – сказал он.
Позже Алекс нашел и своего отца — Михаила. А тот даже не знал, что далеко за океаном у него растет сын. Так Алекс нашел еще одну свою семью. Ту, в которой он никогда не жил, но с которой всегда был связан.
«Он крепко обнял меня, прижал меня к себе. И нас обоих переполняли эмоции! Если ты это видишь, Миша, огромное тебе спасибо! За то, что ты открыл мне свою жизнь и был рад видеть меня в своем мире!», – поделился Алекс.
Сейчас Алекс учит русский, чтобы как можно скорее найти общий язык с отцом. Говорит, в этом и есть смысл поиска своих корней. Каким бы темным ни было прошлое, стоит пролить свет на старые тайны — и вся твоя жизнь обретает новый смысл.