В шахматных школах и секциях наблюдается аншлаг
Претенденты на мировую шахматную корону очень молоды - по 26 лет. И впереди еще много матчей и побед. И сейчас ими восхищаются, им подражают и даже играют в них маленькие, но тоже очень талантливые шахматисты. Причем возраст юных дарований иногда ставит в тупик великих мировых шахматных королей. Каково было сражаться Анатолию Карпову с трехлетним Мишей Осиповым почти на равных! Сейчас нужно быть умным - это модно, стильно и выгодно.
«Я буду играть за белых, то есть за Магнуса Карлсена. А Оля будет играть за черных, то есть за Сергея Карякина. Они в этой позиции согласились на ничью, а мы будем играть до последнего», — говорит Артемий Садов.
Дети, которые играют.... в Карякина и Карлсена. Та самая 12-я партия, сыгранная вничью, на доске в детской шахматной школе. Шансы равны. Фигур уже мало. Опять, вероятно, ничья. Время идет. Цейтнот. Сергей Карякин, точнее Оля, играющая за Сергея, делает решающий ход.
В борьбу за шахматную корону, развернувшуюся в Нью-Йорке, кажется, включились люди всех возрастов, со всех континентов. Миллионы — неравнодушных. Обсуждают, разбирают партии, переигрывают снова и снова. Шахматы точно отыгрывают свои позиции. Даже для те, чьи максимальные познания — Е2-Е4, пристально следят за битвой гроссмейстеров. Шахматные кружки и школы, точно сделав ход конем, набирают популярность, не на шутку увлекаются дети.
«Они от этого лучше ориентируются в пространстве, их режим терпения увеличивается. Они могут больше времени концентрироваться. И поэтому, конечно же, они обожают шахматы, для них Магнус Карлсен, действующий чемпион, и Сергей Карякин — герои. Шахматы набрали феноменальную популярность», — говорит организатор чемпионата мира по шахматам Илья Мерензон.
Карлсен и Карякин в эти дни и вправду стали кумирами. Ведь шахматы — это как раз та игра, где для того, чтобы оказаться на месте претендента на шахматную корону, нужны лишь доска и 32 фигуры.
«Это довольно интересное занятие — пытаться предугадать ходы таких великих игроков, пытаться сосчитать то, что считают они в этот момент, и вообще попытаться угадать их ход мыслей, как они думают», — говорит Артем Добросмыслов.
Так пристально за игрой следили в 97-м, когда Каспаров играл с компьютером и потерпел поражение. Кажется, тогда был поставлен шах и мат не только гроссмейстеру, но и вообще самой игре. Интерес начал угасать. Казалось, компьютер и здесь всех обыграл. Но постепенно все поняли: партия с искусственным интеллектом в каждом телефоне и планшете лишь в помощь.
«Если раньше мы боролись с искусственным разумом, то сейчас нужно понимать, что компьютер для нас должен становиться нашим помощником в изучении игры, в анализе и в подготовке юных шахматистов», — сказал вице-президент Федерации шахмат Ульяновской области Вячеслав Пирогов.
В Уральской шахматной академии — настоящий бум. Еще год назад, говорят, здесь ничего подобного не было. Если раньше ходили по школам в поисках шахматистов, теперь, наоборот, конкурс. В этом году многих отправили в резерв: в академии всего 280 мест.
«Сейчас, на мой взгляд, прошел процесс обратный: шахматы завоевывают то место, которое занимали в свое время. И шахматистов талантливых в России много. У нас в этом году очень приятное событие в академии: два мальчика стали чемпионами Европы по шахматам», — директор Уральской шахматной академии Сергей Крушинский.
Играть самому или, скажем, наблюдать за тем, как размышляют над партией другие. Тишина, в которой разве что невидимые шахматные страсти. И только после — воля эмоциям. Когда Карлсен, проиграв, не сдерживается и покидает пресс-конференцию. А слезы трехлетнего шахматиста Миши Осипова после проигрыша Анатолию Карпову зрители запомнят надолго.
Дети, которые уже занимаются в шахматных школах, говорят: нет, конечно, не мечтаем стать ни Карякиным, ни Карлсеном — это невозможно. Но с каждой партией — не важно, выиграл или проиграл, — приобретаешь что-то новое. Причем каждый в этих черно-белых клетках находит свое. Опытные тренеры говорят: если однажды в детстве человек сел за шахматную доску и начал игру, то это увлечение останется у него на всю жизнь.