Выжившие на Сямозере рассказывают шокирующие подробности трагедии. Новости. Первый канал

Хотите получать уведомления от сайта «Первого канала»?

Неделя прошла под знаком беды - обсуждали, переживали, расследовали - все о трагедии на Сямозере в Карелии. Страшные, шокирующие подробности рассказывали выжившие дети - как живые держали за руки мертвых, дожидаясь спасения. Как подростки умирали от холода на берегу, так и не дождавшись. Как один из взрослых спасся и грелся у костра, забыв о детях. Как дозвонившемуся до спасительной земли мальчику, самому маленькому в отряде, не поверили - женщина-медик, которой он плакал в трубку, решила, что это розыгрыш и просто ушла спать. Этот мальчик теперь – в списке погибших. В списке арестованных по делу уже трое: директор лагеря, ее заместитель и начальник Роспотребнадзора республики.

И это - страшная история обо всем - равнодушии, безнаказанности, коррупции, жадности и цинизме взрослых, которым поручено защищать детей. Ведь есть документы, где черным по белому: лагерь не имеет права организовывать походы. Есть сотни жалоб: это не лагерь, это бардак. Есть слова директора лагеря Решетовой: «Я ничего не знала о походе». Этим занимаются следователи. Родители оплакивают тех, кто не вернулся, и пытаются вернуть к жизни тех, кто все это пережил. В лагерях по всей России - проверки.

Когда начался поход по островам, который можно увидеть на видео тренировочного выхода на каноэ из архива выживших, никто и не думал, что команды вожатого - это смертельный отсчет.

«Ему 11 лет, ему до сих не исполнилось 12, ему уже никогда не исполнится 12», - говорит отец погибшего мальчика Игорь Заслонов.

Горе родителей и ужас детей, переживших то, что и не каждому взрослому под силу.

«Мы его называли просто Фома, он Фомин Игорь, и просто дружили с ним, и мы попали в один отряд второй раз. Сегодня я видела его мертвым, его загримировали, это было страшно», - рассказывает Юлия Савельева.

Юля говорит почти без интонации - только что тринадцатилетняя девочка вернулась с похорон друга. В тот день на озере ей, можно сказать, повезло - она оказалась в надувном рафте, который штормом прибило к острову.

«Было страшно тогда, когда мы вылезли из рафта, и просто я стояла и не могла пошевельнуться. Я шла босиком, у меня все намокло, я искала кроссовки», - вспоминает Юлия.

Замерзая на ветру и пытаясь развести костер, ребята еще не знали, что случилось с теми, кто был на двух каноэ - из виду их давно потеряли, потом пропала и связь. На тренировках никто не рассказывал, как с виду спокойное Сямозеро может оказаться таким опасным.

Карельские озера не зря называют коварными - погода здесь может измениться в считанные минуты, волны доходят до двух с лишним метров. Это серьезное испытание даже для морского баркаса, чего уж говорить о каноэ, которое и на спокойной воде легко переворачивается.

Волны в тот день были такими, что даже крепкая деревянная лодка едва держалась на плаву. «Была опасность, что ее просто разобьет о волны», - говорит инструктор турбазы Андрей Севериков.

Андрей - инструктор соседней турбазы, он был одним из первых, кто вышел на поиски детей. Вряд ли он когда-нибудь забудет тот момент, когда увидел первую группу. «Яркий цвет на острове. Потом оказалось, что это пять детей. Они завернулись в пленку, чтоб теплее было. И вот они кучей спали», - рассказывает Андрей.

На разных островах Андрей нашел 11 выживших. На берегу, пока ждали врачей и спасателей, им помогали как могли - отвели в баню и накормили. Взрослые до сих пор в шоке от детских рассказов

«Одна девочка сказала, что в полпятого вечера они перевернулись, 18 числа, и лично она четыре часа провела в воде, не могла справиться с этим ветром, со стихией, и через четыре часа ей удалось выйти на землю. Им пришлось переночевать еще целую ночь и достаточно большую часть утра», - рассказывает директор турбазы Наталья Столярова.

Почти сутки их никто не искал - ответ на вопрос «почему» появился на следующий день. Как считают следователи, директор лагеря Елена Решетова не хотела поднимать шум, а ее заместитель Вадим Виноградов ждал указаний начальства. Оба сейчас под арестом. Кто первым позвонил спасателям до сих пор неизвестно - или сотрудники турбазы с другого берега озера, или жители деревни Кудама - в один из домов постучалась двенадцатилетняя Юля Король, она сама смогла добраться до берега.

«Если бы не она, нас бы только 20 числа искали, потому что директор ни МЧС, никому не говорил, что дети отплыли и не могут вернуться в лагерь», - говорит Александр Браун.

Своим спасением, уверен Саша, он обязан Юле. Сейчас девочка в больнице. На этой неделе ее навещал мэр Москвы. Вспоминать об этом походе Юле сейчас очень тяжело, но Саше она успела рассказать, как спасала других.

«Она взяла ребенка на воде, принесла на сушу, положила. Он ей сказал «спасибо», и погиб», - передает Александр рассказ Юли.

Почему эта девочка и другие дети оказалась один на один со смертью - вопрос, на который теперь пытаются ответить десятки взрослых. И ответы иногда попросту ставят в тупик. Уже через пару дней после трагедии выяснилось: сотрудники лагеря вообще не имели права организовывать походы.

«Вся походная деятельность была запрещена; черным по белому в документах написано: только исключительно в стационарных условиях. Поэтому не рассматривался никоим образом вопрос ни палаточных лагерей, ни сплавных средств, на которых сплавляются дети и так далее», - говорит уполномоченная по правам ребенка в республике Карелия Оксана Старшова.

Но это - на бумаге. В реальности существование палаточного лагеря на территории «Парк-отеля Сямозеро», было залогом успеха бизнеса, и, как выясняется, не один год.

Отдыхавший в лагере 2015 году Егор рассказал: «Мы не могли просто так остаться в лагере в домиках, потому что просто не хватало места. Было слишком много детей, и кто-то обязательно должен быть в палатках, в походе».

Вот так и получилось: шторм на озере походу не помеха. Отказаться не могли ни дети, ни вожатые, самому старшему из которых исполнилось 19 лет. Все - студенты педучилища. В лагере они проходили практику. Из года в год правила не менялись.

Это был приказ, а если отказаться – отчислят, рассказывают вожатые. «Нас даже предупреждали, что если вы сбежите с лагеря или еще что, из колледжа просто отчислят, и все. У нас выбора не было - нужно ехать, и все», - рассказывает один из вожатых.

Не было выбора и в день трагедии. Дети, которым удалось спастись, теперь боятся, что вожатые окажутся крайними.

«Вожатые спасали детей как могли. Люда, это вожатая нашего отряда, она была в каноэ, она плыла четыре часа и тащила за собой девочку, у которой были проблемы с сердцем. Валера, вожатый, он тащил на себе шесть человек, и просто он был в таком шоке, когда мы его увидели», - вспоминает Юлия Савельева.

Винить во всем неопытных студентов нет смысла. Путешественник Матвей Шпаро уверен: проблема в желании руководства лагеря сэкономить. Но есть и другая - та, что ставит под угрозу жизни тысяч детей по всей стране.

«На данный момент в нашей стране нет понятия, нет профессии «детский инструктор», нет профессии «инструктор по туризму», нет профстандарта к этой профессии и нет утвержденных программ обучения этой профессии», - подчеркивает путешественник, член координационного совета по детскому туризму при правительстве России Матвей Шпаро.

В руках у Матвея Шпаро 300 страниц инструкций, по ним уже много лет работает его лагерь - тоже в Карелии. Безопасность здесь на первом месте. Секрет активного отдыха без происшествий, говорит путешественник, в ответственности организаторов. И тех, кто именно так подходит к делу, в стране немало.

Подготовка недельной смены на турбазе в Ярославской области заняла не один месяц. Ребята занимались в специальных кружках, а взрослые собирали документы, договаривались с МЧС и медиками. Лагерь прошел обязательную проверку Роспотребнадзора - и так из года в год. С детьми работают опытные инструкторы, и просто так на воде никто оказаться не может.

«Набираю новичков в четвертом классе; год проходит, чтобы научить элементарным правилам безопасности, элементарным навыкам; в первый год о воде речи даже не идет», - рассказывает заслуженный путешественник России, КМС по водному туризму Сергей Хренов.

Четкие инструкции по безопасности детского отдыха обязательны для исполнения лишь в образовательных или спортивных учреждениях. А большинство частных лагерей юридически такими не являются, а, значит, по закону и предъявить что-либо сложно. Во многом поэтому, несмотря на все нарушения, закрыть «Парк-отель Сямозеро» карельские власти так и не смогли.

«За три года было рассмотрено 162 судебных дела по претензиям нашим к этому лагерю и по нежеланию признавать эти претензии. Они по каждому поводу и без повода судились. И прокуратура пыталась закрывать, наши надзорные органы пытались закрывать, но, к сожалению, пробелы в законодательстве не позволяют однозначно и быстро это решать; они зубастые, они обороняли свой бизнес и защищали в судах», - поясняет глава Республики Карелия Александр Худилайнен.

В «Парк-отеле Сямозеро» отдыхали в основном школьники из Москвы, по социальным путевкам. Контракт столичные власти подписали по результатам тендера. И здесь тоже проблема: выигрывает тот, кто предлагает меньшую цену, а проверить соответствие заявленных условий реальным - задача трудно выполнимая.

Министр правительства Москвы Владимир Петросян предлагает «вернуться к лицензированию этой деятельности, к стандартизации этой работы». «Тогда легко будет их проверять. Для того, чтобы дать разрешение, они должны будут соответствовать всем тем параметрам, которые будут прописаны в лицензии или в стандарте», - поясняет Владимир Петросян.

После трагедии проверки начались по всей стране - в Карелии, конечно, особо пристрастные. В итоге власти эвакуировали детей из лагеря «Золото Белого моря» - там комиссия нашла немало нарушений. Хотя школьники и их родители отдыхом были довольны и называют решение перестраховкой.

Тело последнего участника смертельного похода на Сямозере спасатели подняли из воды сегодня. Тринадцатилетнего мальчика искали почти неделю, и до самого конца надеялись найти живым. И не решались говорить вслух, как быстро таяла эта надежда.