В Великобритании на улицы выведены дополнительные полицейские патрули
Последние теракты говорят о появлении новой "гибридной" модели терроризма - об этом заявляют европейские аналитики и спецслужбы. Еще её можно назвать любительской, то есть, партизанской войной. Как ей противостоять и готова ли к этому Европа?
Разыгравшаяся во Франции трёхдневная кровавая драма могла произойти в любой европейской стране. В Старом Свете терроризм стал более мобильным и менее предсказуемым. А исполнители терактов - это не иностранцы, а молодые люди из соседнего квартала.
"Мишенью может стать кто угодно. При том уровне напряженности в обществе, который мы сегодня наблюдаем, вполне можно ожидать, что это нападение вдохновит и другие экстремистские группы. К сожалению, все это напоминает партию в шахматы между террористами и обществом, которое пытается защитить себя, где на каждый ход следует ответный ход, и это продолжается до бесконечности", - говорит бывший сотрудник полицейского спецподразделения CO19 Роджер Грей.
На улицах Лондона вооружённая полиция появилась через несколько часов после выстрелов в редакции "Charlie Hebdo". Руководители британских спецслужб признают - они не в силах противостоять доморощенному террору. Директор контрразведки MI-5 Эндрю Паркер на закрытом заседании с участием парламентариев выразился ещё определённей: силы его ведомства на пределе.
"Мы точно знаем, что базирующиеся в Сирии террористы вынашивают планы в отношении Соединённого Королевства, пытаются нанести удар по нашей стране, опираясь на живущих в Британии экстремистов", - сказал он.
Таких, например, как Майкл Адеболаджо и Майкл Адебовале. Молодые нигерийцы выросли на лондонской окраине. Среди бела дня на глазах у прохожих они обезглавили своего сверстника, солдата Ли Ригби. Случилось это ещё за полтора года до расстрела карикатуристов в Париже.
Почти каждую неделю в новостях сообщают о задержанных на паспортном контроле молодых британцах, воевавших в отрядах ИГИЛ в Ираке и Сирии. Но ведь многие вернулись домой. И что они делают сейчас? Лишь в последнее время власти стали выдворять из страны радикальных проповедников, открыто призывавших к расправе над неверными.
Один из вдохновителей терактов 11 сентября, египтянин Абу Хамза два года успешно избегал экстрадиции из Британии. К пожизненному заключению его приговорили не в Лондоне, где он жил и проповедовал, а в Нью-Йорке. Британские власти, похоже, запутались в хороших и плохих террористах. Сначала Дэвид Кэмерон называет воюющих с сирийской армией радикалов "борцами за свободу", а когда эти люди под знамёнами "Исламского государства" перерезают горло его соотечественникам, британский премьер-министр вдруг понимает, что это "хладнокровные убийцы". Старейшины сомалийской общины в Лондоне не знают теперь, как объяснить молодым мусульманам, кто их друг, а кто враг.
"Это война идеологий, и мы в ней проигрываем. Исламские радикалы, где бы они ни находились - в Европе, Америке или Африке, превращают наших детей в фанатиков. Особенно в Британии, где многие общины живут сами по себе. А государство не делает усилий, чтобы наша молодёжь почувствовала себя гражданами этой страны", - говорит Ид Хассан Мусса, координатор общины северных сомалийцев лондонского района Хэйс.
"Мультикультурализм", мирное сосуществование культур и религий в пределах одного общества - пока лишь большая европейская иллюзия. В Гааге, Лондоне, а теперь и в Париже навязывают новые стандарты дискуссий на религиозные темы. И это даже не спор - людей, имеющих иную точку зрения, не слушают. Их убивают. Когда правые политики говорили о том, что европейская цивилизация на грани исчезновения, их называли ксенофобами. Теперь же за "Национальный фронт" Марин Лё Пен готовы голосовать миллионы французов, а Партия британской независимости впервые в своей истории пробилась в парламент.
"Давайте посмотрим, что происходит в Европе и в мусульманском мире – мы наблюдаем поляризацию взглядов, возникновение непримиримых позиций. Многие говорят: мы слишком разные, мы не можем мирно сосуществовать, мы должны воевать", - комментирует ситуацию Асгар Букари, соучредитель британского Мусульманского комитета.
Расправа над французскими журналистами возродила споры не только о ценности свободы слова, но и об ответственности тех, кто рисует карикатуру или пишет острый репортаж. Журналист по определению должен раздражать, но должны ли быть границы для самовыражения?
"Когда вы используете такое мощное оружие, как смех, когда вы осмеиваете те ценности, которые представляют для определенной группы ваших сограждан, в частности, мусульманской общины во Франции - это 7 миллионов человек - нечто, за что они готовы отдавать свою жизнь, возникают такие коллизии", - говорит политолог Леонид Поляков.
Во Франции запрещено отрицать Холокост. А может, стоит с большим вниманием относиться к чувствам верующих? В многонациональной России необходимость соблюдения этого правила прописана в законе.
"Если у того или иного журналиста не хватает, я бы сказал, такой собственной ответственности, собственного мудрого понимания того, что можно, а что нельзя, то в данном случае вступает в силу внешний закон. И мне думается, что это правильное решение. Слишком высока цена такой свободы, которая может быть понята извращенно. Поэтому я думаю, что российский путь, российская практика могла бы помочь, в том числе, и в Франции в дальнейшем избежать таких эксцессов", - полагает Леонид Поляков.
В любом случае, это должны решать сами французы. Сейчас министры обвиняют спецслужбы в том, что они проглядели теракты. Но, вина, по общему мнению, лежит на политиках, неспособных или не желающих увидеть за мнимыми угрозами миру настоящие и принять тот факт, что единая Европа опасно разделена религиозными и культурными границами.