Минздрав обнародовал результаты массовой диспансеризации
65% россиян нуждаются в лечении. Лишь 25% детей до 16 лет можно считать здоровыми. А этот показатель медики называют качеством поколения. Идея Минздрава сократить срок пребывания пациентов в больницах может сказаться именно на тех, кто сегодня попал в эту статистику.
Чиновники от медицины предлагают перенести в поликлиники все процедуры, которые могут быть проделаны амбулаторно, чтобы не держать пациентов в больничных палатах ради серии анализов или послеоперационных перевязок.
В день своей гибели от перитонита двухлетний Ваня Брыль успел повидать 4 врачей. Правильный диагноз поставил только первый из них - терапевт районной поликлиники.
"Поставили диагноз "острый аппендицит", порекомендовали обратиться в центральную детскую поликлинику. Хирург Малясов сказал, что у него большая очередь и он смотреть не будет. Супруга в отчаянии пошла в приёмное отделение Скорой помощи Центральной городской больницы, вышел хирург, визуально осмотрел ребёнка, порекомендовал пить "Но-шпу", "Смекту", "Эспумезан", ну и в реанимации не смогли спасти", - рассказывает Андрей Брыль.
Отец Вани до сих пор так и не понял, кто и за что отвечает. Зачем нужно было терять драгоценные часы и минуты и возить ребёнка между поликлиниками и больницами города.
"Вы должны записаться на прием, выстоять очередь, получить рекомендации, пойти на соответствующее исследование, потом принести эти исследования врачу-специалисту, потом взять у него выписанное им назначенное лекарство, прийти к терапевту и оформить себе рецепт. Так нельзя работать. Так можно только больных на тот свет отправлять", - считает доктор медицинских наук Павел Воробьёв.
В больнице лежат, в поликлинике стоят - это главное видимое отличие. В больнице пациенты не сидят в очереди - врачи сами к ним приходят, к тому же там кормят и дают бесплатные лекарства.
"В больницу приходят месяц полежать, чтобы пенсию отложить и отдать внуку, но это социальная функция, не медицинская", - говорит заместитель мэра по вопросам социального развития Леонид Печатников.
В Департаменте здравоохранения Москвы подсчитали, что больные непозволительно долго залёживаются на больничных койках. Иногда даже против своего желания.
"До тех пор, пока он не отлежит положенного срока, больница не получит от страховой компании ни копейки за пролеченного больного. Мы провели в Москве всего лишь небольшой эксперимент. Мы отвязали болезнь от среднего пребывания больного на койке от койкодня. Мы увидели, что среднее пребывание больных на койке уменьшилось почти в 2 раза", - говорит заместитель мэра по вопросам социального развития Леонид Печатинков.
А если больных меньше, то зачем платить за лишние койки. В Минздраве России предлагают сэкономленные средства потратить на что-нибудь другое. Например, на диспансеризацию.
"Если мы часть стационарных коек, вернее, эти деньги переведем на амбулаторное звено, и в этом амбулаторном звене откроем профилактические отделения, профилактические кабинеты, в результате этого у нас человек будет здоровым и не будет болеть", - убеждена заместитель министра здравоохранения Татьяна Яковлева.
Восемь утра. В российском "абмулаторном звене", то есть в поликлинике, привычная очередь за талончиками. Запись к терапевту и онкологу за две недели. Все на взводе и регистратура, и пациенты. Когда нервы сдают, работники поликлиники запираются изнутри и закрывают окошко.
В поликлиниках не хватает врачей. Кое-где недокомплект доходит до 40%. Многие специалисты работают на 1,5-2 ставки. Приходится брать медиков из ближнего зарубежья.
"Звонишь в регистратуру, тебя соединяют с доктором с участковым, а он по-русски с трудом разговаривает. Бывает даже такое. И мы всегда задумываемся с коллегами над тем, а что может этот доктор объяснить маме, когда он просто обыденные вещи по-русски не может очень хорошо выговорить", - рассказывает одна из пациенток.
Закроем лишние палаты в больницах - освободившиеся врачи сами побегут в поликлинику - такая логика у реформы. И вот тогда у нас будет, как в "европах и америках". Больные будут лечиться в основном амбулаторно. А в больницу, когда уже совсем плохо.
Например, киношное медицинское светило доктор Хаус работает в престижной больнице, а в свободное от сложных случаев время принимает пациентов с улицы.
А вот пример из немецкого здравоохранения. Маргарита Рех пришла в больницу в день операции. С собой у неё только готовые снимки и результаты анализов. Перепроверять их или делать повторно тут никому и в голову не придёт.
"Перед операцией каждый пациент получает бумажку с инструкциями, что ему необходимо сделать. Что именно и за сколько времени до операции можно съесть, какие медикаменты нельзя принимать, а какие - принимать обязательно", - рассказывает пациентка Маргарита Рех.
Часто бывает так, что пациенту выгоднее жить в соседнем отеле, и оттуда ходить на процедуры в больницу. Место на койке дороже апартаментов. Ни одного лишнего движения, всё чётко и технологично. Но у нас в России многие опасаются, что больницы станут недоступны, а поликлиники останутся там же, где и были.
"Проблемы будут у пациентов, потому что они привыкли лечиться в стационарах. Они знают, что в стационарах они худо-бедно определенную помощь получат. И они точно так же знают, что они потеряют колоссальное время в поликлиниках и не получат этой помощи", - отмечает эксперт из Екатеринбурга.
Возможно, если бы поликлиника, куда попал маленький Ваня Брыль, была полноценным лечебным учреждением, то его удалось бы спасти. Но родители ребенка уверены, что от перестановки больничных коек мало что изменится, потому что никто из врачей, к которым они обращались в тот день, никакой ответственности так и не понёс.