Неизвестная правда о войне от Георгия Жукова
Это интервью полководца тайно пролежало в архивах больше 40 лет, и сегодня оно впервые будет показано в эфире Первого канала. В свое время советское руководство распорядилось уничтожить пленку.
Эти кадры зрители могли никогда и не увидеть. Пленка с интервью, снятом для документального фильма об обороне Москвы, была приговорена к уничтожению.
Владимир Познер, журналист, телеведущий: "Мой отец, Владимир Александрович Познер, создатель Экспериментальной творческой студии, выкрал эту пленку, смонтировал это интервью, сдал на другую студию и потом это сдали в архивы".
В этой беседе с писателем Константином Симоновым маршал поначалу по-военному сух и ограничивается перечислением фактов и событий. Но даже из такого рассказа ясно - судьба столицы висела на волоске, в ставке порой просто не представляли положение дел на фронте. Вызванный в Москву Жуков и должен был внести ясность.
Георгий Жуков (фрагмент интервью Георгия Жукова Константину Симонову): "Сталин болел гриппом, но работал. Поздоровавшись кивком головы, он предложил посмотреть на карту и сказал: "Вот, смотрите, какая сложилась обстановка на западном направлении". Не могу, говорит, добиться ясного доклада. Что происходит сейчас? Где противник, где наши войска?"
После разговора со Сталиным Жуков отправляется на Западный фронт. Положение там таково, что терялись целые штабы - так, Георгий Констанович долго не мог отыскать у прифронтовой линии штаб Семена Буденного.
Георгий Жуков (фрагмент интервью Георгия Жукова Константину Симонову): "Потом вдруг вижу - два связиста тянут проволоку недалеко от дороги. Я остановил машину, спрашиваю, - товарищи, не знаете вы, где штаб резервного фронта? Нет, не знаем. А куда вы тянете провод? Куда надо, - говорят, - туда и тянем. Здоровый детина такой. Ну думаю, солдаты хорошо службу знают, раз малознакомому человеку, вернее даже незнакомому человеку так отвечают".
Колеся в первые дни после приезда на Западный фронт, Жуков своими глазами увидел и горе, и отчаяние, и растерянность.
Георгий Жуков (фрагмент интервью Георгия Жукова Константину Симонову): "Встретил женщину, копается, что-то такое. Хотел разузнать у нее, обращаюсь к ней, не отвечает, смотрит непонимающим взглядом, что и как. Вдруг выходит, из-за угла другая женщина, половина мешка набито у нее чем-то. Вы, говорит, у нее не спрашивайте ничего, она с ума сошла с горя. С какого, - я говорю, - горя? А вот вчера налетела авиация, она, говорит, набирала воду из колодца, на ее глазах в дом попала бомба, дом разрушила, и под этими обломками придавило ее внучат двоих".
Самыми тяжелым Жуков называет даже не момент, когда немецкие войска прорвались вплотную к Москве, а октябрь 41-го, когда отсутствовала надежная оборона и уверенности в том, что фашисты все-таки не окажутся в столице, не было.
Георгий Жуков (фрагмент интервью Георгия Жукова Константину Симонову): "Теперь возникает вопрос: была ли уверенность у нас, у командования, у штаба фронта, что мы удержим эту линию обороны и сумеем остановить противника на Можайском рубеже? Должен прямо сказать, что полной уверенности у нас, конечно, не было. Можно было задержать передовые части противника, но если он быстро двинет свою главную группировку, то, конечно, ее было трудно остановить".
В конце беседы маршал Жуков, прошедший и до и после обороны Москвы немало битв, признается, что запомнилось ему больше всего именно это сражение. И действительно, в интервью снятом спустя 25 лет, он вспоминает обо всем в мельчайших деталях
Запрещенное интервью маршала Георгия Жукова впервые выйдет в эфир сегодня. Смотрите специальный выпуск программы "Познер", начало в полночь.