В Москве на Воробьевых горах появился памятник поэту Уолту Уитмену
В Америке он почти как у нас Пушкин: классик и литературное светило. А вот в России Уитмена знают мало. А между тем в среде поэтических звезд нашего Серебряного века он был очень популярен.
Репортаж Яны Подзюбан.
Кто это? Самый частый вопрос, который задают перед филфаком МГУ. Отлитый в бронзе, внушительный и пока без таблички.
Александр Бурганов, народный художник России: "Спрашивали: кто это? Ковбой?".
Поэт Уолт Уитмен - это американское "все". Ответный подарок Вашингтона Москве. Автор - российский. Александр Бурганов.
10 лет назад скульптор сделал Пушкина для Штатов. "Наше все" поставили перед университетом Джорджа Вашингтона. Пегас и колонна за спиной Пушкина - как символ поэзии. Уже тогда решили - нужно поставить памятник и в Москве.
Уитмена на эту роль утвердили не сразу. Претендовали Марк Твен и Эдгар По, но победил вселенский масштаб поэзии.
Александр Бурганов, народный художник России: "Потом посмотрели, хорошо выглядит - медведь, здоровый мужик в шляпе широкополой, в такой рубахе".
Реформатор американской поэзии, он писал без классических ритмов и размеров: свободный стих.
В России он понравился сразу. Правда, сначала решили, что это проза. В XX веке Уитмена не просто читали, он влиял. Хлебников заимствовал идеи, Маяковский менял целые строки. "Иду красивый, двадцатидвухлетний" - это уитменовское: "Я теперь, тридцати семи лет, в полном здоровье". Маяковский любил цитировать американца: вот самое частое - "я весь не вмещаюсь между башмаками и шляпой". И все отмечали их общее - образность и бунтарство.
Четверостишия о поэтах, так называли есенинские частушки и передавали из уст в уста. Маяковскому досталась, пожалуй, самая злобная. Есенин распевал: "Эх, сыпь! Эх, жарь! Маяковский бездарь! Рожа маслом питана, ободрал у Уитмена".
Литературоведы говорят - это уже не шутка, а выпад, но ошибочный. Маяковский не ободрал, не подражал и не списывал, потому что даже прочитать Уитмена не мог - не знал английского. Зато чувствовал отлично. Чуковский, который лучше и больше всех переводил Уитмена, читал черновики Маяковскому.
Татьяна Венедиктова, доктор филологических наук, профессор филологического факультета МГУ им. Л.В. Ломоносова, зав. кафедрой общей теории словесности: ""Плотью своею, прижимаясь к земле". Маяковский, Уитмена совсем не знавший, сказал: так не может там быть, там должно быть что-то вроде мясом. Чуковский обратился к оригиналу и действительно нашел сильное и гораздо более материальное слово "flash"".
Колонна за спиной Уитмена, как и за спиной Пушкина в Вашингтоне, теперь не только символ поэзии, но и в роли опоры - моста дружбы, между странами.