Спецпроект к 75-й годовщине Победы: улица Черокова в Санкт-Петербурге
Новый микрорайон на юге-западе Петербурга. 11 лет назад здесь появилась улица Черокова. С какой благодарностью произносил эту фамилию блокадный Ленинград, сегодня знают не все.
Возглавил флотилию Виктор Чероков в октябре 1941 года. Ему тогда было всего 33, а на нем эвакуация ленинградцев и снабжение целого города.
Он никогда не повышал голоса. Его сослуживцы все говорили, что его приказы звучали как просьба, но не выполнить их было невозможно, и мы, дети, тоже знали: самым большим наказанием было, когда он спокойным тоном говорил, я бы на твоем месте поступил иначе, и становилось невероятно стыдно», — вспоминает Ольга Томилина, дочь Виктора Черокова.
Ольге Викторовне было четыре, когда началась война. Чероковы жили в Новой Ладоге. Небольшой городок на восточном побережье озера.
Здесь был штаб флотилии, отсюда же дорогой жизни отправляли баржи с продовольствием. Первые ушли в сентябре 1941 года.
Баржи подошли к побережью поселка Ладожское озеро. До Ленинграда оставалось совсем чуть-чуть. Но пришвартоваться к берегу корабли не могли, слишком мелко. Да и причалов, как таковых, здесь тогда не было. Потому на встречу пришлось отправить обычные катера. Но начался сильный шторм, и разгрузка затянулась. Одну из барж затопило, другую выбросило на берег.
В это время Ленинград уже был в кольце блокады. Запасов хлеба, круп и топлива едва хватило бы на месяц.
«Была четкая установка: если судно затонуло в зоне досягаемости, груз спасается любой ценой, водолазы при помощи машин по доставке песка со дна таким образом доставили зерно мокрое», — рассказывает Сергей Морозов, кандидат исторических наук, биограф Виктора Черокова.
За первый месяц навигации перевезли меньше 10 продовольствия. Нужно было в разы больше. И город начал голодать. Уже в ноябре паек составлял те самые 125 граммов хлеба. Приказано было срочно строить причалы и десятки барж.
Весной 1942 года формировать экипажи пришлось из студентов. Рулевыми на теплоходах, по сути, были подростки. В свой первый рейс по дороге жизни Ася Бернштейн вышла, когда ей было всего 15.
«Вся Ладога была страшная, летали «мессеры» и дальнобойные обстреливали насквозь, чуть-чуть в сторону раз, а дальше нельзя, не дай Бог на банку наскочишь. Мы понимали — война, значит, кто-то жив останется, а кто-то погибнет», _ рассказывает ветеран Великой Отечественной войны Ася Бернштейн.
Под огнем суда погибали часто, но караваны продолжали идти, а Ленинград жить. Гитлеровское командование требовало — оборвать дорогу жизни во что бы то ни стало. В воды Ладожского озера вошли паромы «Зибель».
Десантные баржи вообще-то предназначались для вторжения в Англию, но осенью 1942 года под прикрытием тумана они внезапно появились у небольшого острова Сухо.
«Он как раз был в том месте, где проходила водная трасса и он как раз контролировал движение судов по этой дороге. Первые удары были нанесены по вышке, оперативно сообщить о захвате острова было невозможно», — рассказывает заведующий филиалом Центрального военно-морского музея им. императора Петра Великого «Дорога жизни» Виктор Березняцкий.
Но сигнал успел подать мимо проходящий тральщик. На защиту гарнизона на острове Сухо адмирал Чероков поднял все корабли и авиацию. И остров в итоге удалось отстоять. Это уникальные кадры того самого боя. На одном из катеров, как рассказывает Ольга Викторовна, в тот день был и сам Чероков. Что, вообще-то, против правил, командующий должен быть при штабе. О том, что Чероков пошел на риск, ей рассказали сослуживцы. Сам он о себе говорить не любил. О скромности адмирала ходили легенды, собственную жену он, по сути, лишил медалей.
«Она служила в госпитале и, как мне рассказывали потом ее сослуживцы, ее начальство ее несколько раз выдвигали на какие-то там награды, а папа вычеркивал ее из списка, потому что он считал, под своей фамилией ему подписываться неудобно», — вспоминает Ольга Томилина.
Закончил войну Виктор Чероков уже в звании контрадмирала, был награжден орденом Ушакова второй степени, орденом Красной звезды. Улицу в его в честь хотели назвать еще при жизни, но сам Чероков был категорически против. Таким его и запомнили ветераны. Скромным командующим, который оберегал дорогу жизни на блокадный Ленинград.
