Не брат ты мне — гражданская война в Донбассе заставила близких воевать по разные стороны фронта
Развод по-украински - мост на трассе Джанкой - Чонгар, одна из немногих дорог, соединяющих Крым с Украиной, заминирован. Точнее, та его часть, которая идет от границы в глубь Украины. Это обнаружили на неделе российские пограничники - 42 закладки под опорами мостов, провода уходят на берег. Мост старый, еще советской постройки, добротное сооружение, поэтому и взрывчатки для его обрушения нужно много.
Российские саперы оценили минирование со стороны и уверяют - при срабатывании обрушивается лишь украинская часть моста. И сдетонировать эти 42 ящика могут в любой момент, причем без человеческого участия. А все это время по мосту продолжалось движение. Специалисты считают, что это - скорее пиаровская акция, как и проект "Стена" на границе с Россией, как и противотанковые заграждения на заброшенных пляжах Одессы. Все для того, чтобы поддерживать миф о некоем вторжении врага.
И в этой ситуации заминированный мост - уже почти символ разрыва давних связей, которые казались нерушимыми. Корреспондент Первого канала поговорил с теми, кто на себе этот разрыв почувствовал. С теми, в чьи семьи гражданская война пришла в прямом смысле, разделив их на многие годы. Чьи близкие с легкостью бросают друг другу в лицо - ватник, бандеровец. Причем и те, и другие искренне уверены, что оппонент стал жертвой чудовищной пропаганды.
Ему 40. Не пьет, и не курит. Высшее образование. Десятилетняя дочка. Первый разряд по дзюдо. Не самое плохое начало для брачного объявления. В личной жизни он обжигался дважды. Первая жена ушла в 2004-м, в "оранжевую революцию" — не сошлись взглядами. Вторая супруга хлопнула дверью в начале конфликта в Донбассе — любовная лодка снова разбилась о политику.
"У нас были ссоры. Участковый привлекался и на вопрос участкового, в чем причина конфликта, она так и отвечала, что он поддерживает Путина", - рассказывает Виталий Азарьев.
С будущей женой они познакомились еще в школе. В семье всегда говорили по-русски. Раскол пришел вместе с Майданом.
"Она включает дома постоянно 1+1, Пятый канал. Она, как наркоман, подпитывается этим - "мы победим", марши победные. Они для нее как воздух — она без этого не может жить. Когда по телевизору скажут пять раз неправду… Я, конечно, говорю, что это не так на самом деле, и тут мне по полной всё и выкладывалось", - рассказывает Виталий Азарьев.
Точка невозврата наступила, когда жена стала наставать, чтобы он поехал воевать в зону так называемой антитеррористической операции. И сказала, как отрезала — не хочешь ты, тогда пойду я.
"Она сказала, что могу себя в качестве какой-то помощи, чтобы пользовались мной именно в плане отдыха, чтобы помочь своим телом, чтобы им было легче отдыхать, расслабиться", - рассказывает про супругу Виталий Азарьев.
О расколе на Украине говорят уже давно, но формат "Запад есть Запад, а Восток есть Восток" уже не в силах описать происходящее. Невидимая линия фронта пролегла через умы и души вне территориальной принадлежности. Ведь среди ополченцев воюют добровольцы из Киева и Западной Украины. Есть и те, кого называют "бывшими".
За поимку Максима на Украине объявлено солидное вознаграждение — в Киеве его считают предателем. За плечами — служба в элитном украинском спецподразделении, командировки в Ирак. Он - снайпер высокого класса. Такие в любой армии на вес золота. В Донбасс его не отправили — не успели. Он поехал сам — добровольцем - воевать за Новороссию. В Киеве остались брат и отец.
"Он меня как-то давно еще спросил: "Максим, а тебе не жалко?" Я говорю: а вот тебе не жалко тех людей, что остались без крова, детей, которые остались без родителей, или родителей, которые остались без детей. Больше мы к этому разговору не возвращались, а с братом я вообще не разговаривал на эти темы - у него своя жизнь", - говорит Максим Калюжный.
Рассказывая о войне, Максим не проявляет эмоций. По крайней мере внешне. Он обнулил прошлую жизнь и пошел сражаться за идею и намерен идти до конца. Признается - даже если увидит в перекрестие прицела бывших сослуживцев на той стороне, рука не дрогнет.
"Конечно, выстрелил бы. Я им звонил, и я им говорил: ребята, это война, вы сами выбираете свой путь", - говорит Максим Калюжный.
Не брат ты мне. Украинская пропаганда, которая должна была бы сплотить нацию, на самом деле взращивает ненависть к инакомыслящим, и это только усугубляет раскол в стране, что в очередной раз доказал телемост, организованный между жителями Донбасса и Западной Украины. И с той, и другой стороны в студию были приглашены обычные люди: пенсионеры, учителя, журналисты. Идея понятна: если политикам не удается найти общий язык, то, может, простым людям это будет сделать легче? Но жителям Львова по телевизору все время вдалбливают, что якобы сами ополченцы стреляют по своим городам, а Украина, оказывается, в Донбассе воюет с российской армией.
Они словно не понимают друг друга, будто Украина сейчас — новый Вавилон. Но телемосты стали регулярными. Очередной - между Донецком и Киевом - состоялся в эфире 17-го украинского канала. Но и здесь вместо диалога - взаимные обвинения.
"Мы воюем за нашу землю, это наша земля, это наша страна и мы не отступимся. Я посмотрю, вы там собрались какие-то оголтелые. Не надо мне этих российских вопросов, где я родился. Я родился в Киеве. Вы можете улыбаться сколько угодно, но Донецк будет наш", - заявил представитель киевского союза участников боевых действий в зоне АТО Сергей Гринчук.
Виктории удалось сохранить хорошие отношения с кумом. С родным братом такой договор о ненападении не сработал.
"Его фраза, что Донбасс надо стереть с лица земли. Я после этого перестала с ним общаться, это для меня неприемлемо", - говорит Виктория.
Последний раз они виделись, когда брат отправился добровольцем на так называемую АТО.
"Берцы ему привозили, еду полностью, все медикаменты. Я лично от себя положила ему белую рубашку, потому что положить кусок белой ткани, чтобы он сдавался, когда будет горячо, он бы не согласился. И потом маме все время говорила, когда он перезванивает, чтобы он ею воспользовался", - рассказывает Виктория.
Брату повезло — успел вернуться домой до того, как войска попали в "дебальцевский котел". Телефон вместо брата поднимает невестка.
Наталья и Евгений уже несколько лет живут в Московской области. Оба — украинцы, но раз уехали в Россию - значит, считают родственники, по определению стали чужими.
"Москаль приехал — это вот стандартно. Раньше - как там в Москве, а сейчас – москаль, как там москалята поживает", - рассказывает Евгений Крахоткин.
Они тоже пытались договориться с родными — о политике ни слова. Но не получилось.
"Нашу сторону воспринимают как глупую, промытую кремлевской системой. Какой бы довод ни приводили — вас обманули, вам промыли мозги, что с вами вообще разговаривать, вы правду не знаете", - говорит Евгений Крахоткин.
Он только что вернулся из Харькова и там в очередной раз повздорил с тестем, который выступает за то, чтобы силой задавить Донбасс. Первым шаг к примирению решает сделать Евгений.
"Миша, я всегда считаю, что мы останемся друзьями вне зависимости от того, какое у тебя мнение, какое у меня мнение. Я думаю, время пройдет, все перетрется и все станет на свои места, и я надеюсь, что все будет хорошо", - сказал Евгений Крахоткин.
"Все хорошо" - это понимает и сам Евгений - будет, когда на Украине станут уважать иную, отличную от навязанной, точку зрения на происходящее в Донбассе. А для этого надо просто научиться слышать друг друга.