Счет жертв противостояния на юго-востоке Украины идёт на сотни
Цифры Киева и ополченцев расходятся, каждый считает своих.
Но на неделе официальный Киев впервые озвучил страшную статистику - данные о гибели детей. 40 мальчишек и девчонок. От осколочных ранений, от шальных пуль, от попаданий снарядов.
И на этой, официально мирной неделе, погиб ещё один ребенок - 9-месячный малыш. От осколка гранаты.
Кто её взорвал - пусть спорят те, кто все еще готов стрелять по жилым кварталам. Просто мальчишке было 9 месяцев - и все.
Егора Александрова ополченцы хоронят так, как будто он один из них - с почетным караулом из четырех хмурых мужчин с оружием которые кажется сами едва сдерживают слезы. Костюмчик небесно голубого цвета родители берегли на день рождения - в августе Егору должен был исполниться год. В семье он был единственным и долгожданным ребенком.
Прощание с Егором проходит на центральной городской площади. Объявляют минуту молчания но и без того вокруг гробовая тишина. Небольшой шахтерский город Антрацит находится под контролем сил самообороны - откуда взялись белые "Жигули", из которой и был сделан выстрел - предположительно из подствольного гранатомета - выясняет следствие.
Взрыв прогремел на дороге рядом с жилым домом, до подъезда метров 10, не больше - коляска с ребенком стояла у лавочек, рядом были его мать и бабушка, они не пострадали только чудом - на деревьях остались следы от осколков.
"И звук такой по ушам, и столб пыли, и он сразу заплакал, мы его схватили и сразу все в подъезд забежали, стали его водой отливать. Подумали – наверное, он испугался. Он одетый был, положили, раздели, стали дыхание делать искусственное, а когда раздели, у него дырка и из нее кровь вытекала, он еще кровь потерял, вызвали Скорую, она приехала, он уже мертвый был и забрали его мертвого", - рассказывает бабушка Людмила Александрова.
Это обычный городской двор, рядом еще несколько многоэтажек. Чуть поодаль от детской коляски играли еще двое ребят - они не пострадали. Тот, кто стрелял, похоже, хорошо видел, что в зоне поражения - дети.
"Я склоняюсь к той версии, что это спланированный теракт чтобы посеять панику", - говорит командир самообороны г.Антрацит Александр Рыткаленко.
20 июня - черный день для родных Арсения Данченко. Врачи в Славянске боролись за жизнь пятилетнего мальчика несколько часов - но ранения, которые получил малыш во время атаки украинской армии, оказались несовместимы с жизнью. Его мать - Елена Данченко - при обстреле погибла на месте - она бросилась к сыну, чтобы спрятать его в укрытие, но не успела.
Он не верит в то, что его дочь погибла случайно. Вячеслав впервые после трагедии нашел в себе силы придти на место ее гибели. В бывшем купеческом особняке, простоявшем более 200 лет, ополченцы организовали пункт по оказанию помощи населению - здесь раздавали продукты, воду, можно было зарядить телефон от генератора. Здесь скрывались от обстрела несколько семей. 7 июня дом был разрушен прямым попаданием снаряда, били прицельно, зная, что здесь женщины и дети, не исключено, что по чьей-то наводке. На фотографии, сделанной через секунды после взрыва, один из ополченцев выносит Полину из горящего дома. Помочь ей было уже нельзя. В свидетельстве о смерти Полины сказано: погибла в результате военных действий. Отец уверен: за общей формулировкой скрывается нежелание украинских властей проводить расследование.
"Я сейчас просто отхожу от шока, потому что вижу фотографию на телефоне, и удалить ее не могу, сами понимаете, потому что дочь", - говорит отец Полины Вячеслав Солодкий.
В этот же день на строительном рынке в Славянске осколками убило 13-летнего мальчика. Он прятался от артобстрела за машиной, мина попала точно в нее.
А в двенадцатилетнего Илью Капнина стреляли специально - как он считает - из за георгиевской ленточки на груди. Вместе с другом они возвращались домой после парада в честь Дня Победы. Тот первым вошел в подъезд, это его и спасло. В Илью попали две пули.
Врачам удалось спасти Илью. Сейчас он - вместе с родными - в Крыму. Совершенно незнакомые люди, узнав о случившемся, пригласили всю семью к себе.
"Здесь отдыхаю от выстрелов. Даже не верится, не стреляют, даже чудно. Мы уже привыкли к этим выстрелам, а тут тихо", - говорит Илья Капнин.
То, что карательная операция украинских сил направлена не только против вооруженных ополченцев, а против всех инакомыслящих вне зависимости от возраста, - ощутил на себе 16-летний Владислав Александрович. Благодаря ему весь мир увидел, как бронетехника украинских силовиков обстреливала мирных жителей в Мариуполе 9 мая.
Он периодически устраивал в интернете прямые трансляции (таких людей называют стриммерами). В начале недели юноша пропал без вести. Его отпустили только в эту пятницу. По некоторым данным, это - боевики Правого сектора. Кадры, появившиеся в интернете, говорят сами за себя.
Точных данных о том, сколько детей остается в зоне боевых действий, нет. Сотни а может быть тысячи? Есть дети, которых просто невозможно эвакуировать.
В детском доме "Малютка" 80 детей, возраст - от нескольких месяцев до 4 лет. Те, кого называют "отказниками" и "подкидышами". Детский дом находится на окраине Луганска - в непосредственной близости от печально известного поселка Металлист, в окрестностях которого шли тяжелые бои. Если начнется штурма Луганска, "Малютка" окажется на линии огня. На крыше детдома - газовая котельная и здесь боятся даже думать о том, что произойдет, если в нее попадет снаряд. Так что услышав тревожные звуки с передовой, здесь первым делом бегут перекрывать газ.
Слово "эвакуация" здесь звучит часто, но чтобы перевезти детей в безопасное место, необходимо распоряжение украинского Минздрава - несмотря на что детдом находится на территории провозглашенной Луганской республики - он остается под юрисдикцией Киева и оттуда получает финансирование. Там все всё знают, но отдавать приказ об эвакуации не хотят. Тем более в Россию. Так что - бежать - по большому счету детям некуда.
С началом боевых действий на воротах детского дома появились красные кресты, еще один красный крест - на крыше здания, но с позиций украинской армии - они в нескольких километрах отсюда - они не видны и вряд ли помогут защитить детдом от минометного или артиллерийского обстрела.
Про больницу в Славянске украинские военные не могли не знать но это их не остановило. Снаряды рвались рядом со зданием. Персонал и большинство пациентов прятались в подвале, но шестимесячный Женя Езекян не мог покинуть палату - у него тяжелое врожденное заболевание и он находился на искусственной вентиляции легких. Мама Жени рассказывает, что было несколько попыток вывезти его из осажденного Славянска но посты так называемой Нацгвардии не пропускали реанимобили, отправленные за малышом из России. Объезжая украинские блокпосты на Скорой, Женю удалось перевезти в Ростов-на-Дону. Оттуда - в клинику в Санкт Петербург, где Женя перенес несколько операций и уже пошел на поправку. Его семья будет просить российские власти о статусе беженцев.
Последняя остановка перед долгой дорогой - когда уже нельзя оттягивать момент прощания. Женщины и дети из Краматорска, Макеевки и Донецка едут в Россию - точнее в Пермь - там их ждут и обещают устроить. Мужчины остаются дома. Смотреть за хозяйством.
Расставаясь, здесь не загадывают когда встретятся. Никто не знает, скоро ли можно будет вернуться домой. Признаются - настраивают себя на долгую разлуку, говорят - так легче ждать.