Исполнится пять лет взятию Багдада и началу оборонительного этапа американской войны
Операция по свержению Саддама Хусейна носила кодовое название "шок и трепет" и пять лет спустя роковым образом сказалась на состоянии американской экономики, курсе доллара и взаимоотношениях с союзниками. Прошло всего пять лет и все узнали, что цели этого вторжения были выдуманными, и Саддам никак не был связан с "Аль-Каидой" и не имел никаких ядерных ракет. А ценой этого открытия стали жизни 4 тысяч американцев и 90 тысяч иракцев, погибших в этой войне.
Репортаж Владимира Ленского.
На центральной площади Нью-Йорка Таймс Сквер среди тысяч ярких световых панно, сияет дисплей, где круглосуточно крутят армейскую рекламу. Белозубые парни призывают к защите демократии по всему миру. Прямо под панно вход в рекрутский центр. От рекламы до Ирака и Афганистана каких то сто метров.
Двадцатипятилетний Кирилл Давыдов только что вернулся из Ирака домой в Нью-Йорк, не успел даже рюкзак разобрать. Он семь лет отслужил в армии США, пять последних провел, защищая американский образ жизни в арабских песках.
Кирилл Давыдов: "Я сам хотел в армию пойти, очень много телевизора насмотрелся, поэтому в армию пошел".
Русские солдаты идут в американскую армию кто за романтикой, кто за льготами, кто за гражданством США. В иракских песках таких уже не одна сотня. Кирилл Давыдов слушал рассказы дедушки о Второй мировой и мечтал, что тоже однажды защитит вторую родину. Еще в учебке их готовили к борьбе за вечные идеалы и убеждали: война неизбежна, ведь у врага оружие массового поражения
Кирилл Давыдов: "Я знал еще, что война будет, когда я еще первый раз в Афганистане был. Мы уже слышали, что, наверное, уже будет что-то там в Ираке. Уже готовились. Знали, что через полтора года мы там окажемся".
Журналист Боб Дрогин показывает десятки тысяч откликов на размещенную в Интернете книгу. Ее название можно перевести как "Крученый пасс" или "Финт". Книга стала бестселлером всего за несколько дней. В ней о том, как журналист отправился вместе инспекторами искать химоружие Саддама и как вместо бактерий и отравляющих веществ нашел сенсационные доказательства глобальной лжи, ставшей национальной политикой.
Боб Дрогин, журналист: "Мы вернулись в отчаянии. Ничего не нашли. И начал думать, что за черт, что здесь произошло. Тогда и вплыла история с этим парнем, с этим Финтом".
Вот он - Рафит Ахмед Алван, по кличке Финт. Редкие кадры. Агент американской разведки, чья информация послужила причиной начала американского вторжения в Ирак. Веселится на свадьбе в Багдаде в 1993. Через 9 лет за возможность получать пособие как важный свидетель он расскажет спецслужбам о сибирской язве и чуме на службе Саддама Хусейна.
Боб Дрогин, журналист газеты "Лос-Анджелес Таймс": "Мне удалось обнаружить, что Финт сам по себе был мошенником, обманщиком. Но его мотивом не было начать войну против Ирака. Он был беженцем и просто таким образом добивался политического убежища в Германии, рассказывая сказки про Саддамовское оружие массового поражения".
Они как будто искали друг друга. Беженец хотел получить "Мерседес", а ЦРУ доказательство вины Хусейна. Его выдумки представили Белому дому как данные одного из перебежчиков. Информацию о сибирской язве никто не проверял, как и то, что знать о ней агент просто не мог. Его не было в Ираке уже 5 лет.
Боб Дрогин, журналист: "История Финта была слишком хороша, чтобы поставить ее под сомнение какими-то проверками. И, в конце концов, ЦРУ рапортовало Белому дому то, что хотели слышать там. Пока все это происходило, руководство ЦРУ просто отбросило в сторону всю систему сдержек и противовесов, которая и существует в американской разведке, чтобы отмести подобные вымыслы и ложь".
6 февраля 2003 стало звездным часом сразу для двух человек. Госсекретарь США Колин Пауэл выступил на Совете Безопасности ООН с докладом об Ираке, в основу которого легли фантазии иракского беженца.
Боб Дрогин: "Пожалуй, Колин Пауэл, в этот момент, скорее всего, не знал, что ЦРУ ни разу не проверила информацию Финта. Не подтвердило ее. Агенты ЦРУ ни разу с ним не встречались, даже имени его не знали".
Эти кадры тогда увидел весь мир. В доказательство Госсекретарь принес в ООН споры сибирской язвы в прозрачной пробирке. Позже окажется, что там был обычный тальк. Но кто тогда думал о проверке настолько информированного чиновника?
В коридоре около зала заседаний Совета Безопасности ООН, куда дипломаты выходят пообщаться с журналистами после заседаний совета, висит огромный гобелен. Это копия знаменитого полотна Пикассо "Герника". В мире искусства его считают главным антивоенным манифестом. Колин Пауэл после своего знаменитого выступления на Совете Безопасности, вышел сюда ответить на вопросы журналистов. Он попросил завесить "Гернику" синим полотном, постеснявшись говорить об иракской угрозе на фоне столь мощного антивоенного символа.
Андрей Маркевич интернациональный долг отдает до сих пор. Хотя 25-летний ветеран вернулся еще в 2004-м. Он был одним из первых пехотинцев США, кто ступил на иракскую землю. И сразу понял, обманули не только армию, но и всю страну. Война за идеалы кончилась с падением Багдада и началась совсем другая война.
Андрей Маркевич: "Тебе все равно на этот говернмент, что они себе там думают. Тебе главное 8 месяцев продержаться - и потом ты дома. Кто там воюет, все воюют за того, кто стоит от тебя справа и слева. Тебя послали, ты в армию подписался. Это могло случиться в любой момент. И когда ты там оказываешься, ты стараешься воевать, чтобы никто из твоих не погиб".
Пятилетие падения Багдада они отметят вместе. Бруклинские воины-иракцы. На экране в доме Кирилла Давыдова подготовленный к дате фильм о жизни говорящих по-русски солдат на американской войне. На пленке, снятой выходцем из Узбекистана Фарухом, все говорят только об одном - скорее вернуться домой. С войны, которая оказалась никому не нужна.
Фарух: "Когда у нас было время, мы могли посидеть, поговорить, помечтать, как мы вернемся обратно в Бруклин, уйдем с армии встретимся в Бруклине".
В день, когда сын отправился защищать демократию, русская женщина Мила Давыдова как когда-то в Советском Союзе, закрутила банку с первым урожаем помидоров со своего огорода. Для Милы она стала и приметой, и своего рода барометром.
Мила Давыдова: "Семь лет, семь лет она стоит. Я знаете начала какая-то такая быть (крутит пальцем у виска). Я каждое утро стала прибегать и смотреть помутнела она или нет. Если помутнела, значит что-то не то, а она как зеркало стоит".
Они уехали из Узбекистана в Америку, когда СССР выводил войска из Афганистана. Мила хотела увезти сына подальше от ужасов той войны, которая началась по таким странным для многих причинам. Кто мог знать, что через 12 лет ее сын Кирилл переживший две клинические смерти будет рисковать жизнь за гораздо менее понятные идеалы.
Мила Давдова, рассказывает и плачет: "Я молилась и говорила, Господи, он два раза умирал, ну пусть в третий раз это будет по возрасту, вот будет ему сто с лишним лет, тогда пусть умирает. Вот это я просила. Мне эта банка помогла. Это ненормальное материнское самовнушение, но оно мне помогало".
Теперь Кирилл вернулся домой насовсем, продолжать военную карьеру, о которой он мечтал всего несколько лет назад, не будет ни он, ни его друг Фарух. Андрей Маркевич еще целый год будет прислушиваться к шагам почтальона. Он числится в резерве армии США. И знает, в любой момент его могут вернуть в строй, войне в Ираке нужно все больше солдат. А значит, убирать военную форму в дальний угол кладовки еще слишком рано.
Рафит Ахмед Алван, он же Финт, живет теперь в Мюнхене под другим именем. Некогда разговорчивый беженец, теперь скрывается от журналистов. Эти кадры - последнее видеосвидетельство существования Финта. Его мечта сбылась - теперь он ездит на немецкой машине.
А в Нью-Йорке на Таймс Сквер кто-то месяц назад подложил самодельную бомбу к дверям пункта приема в армию США. Взрыв прогремел в три часа ночи, специально так, чтобы вокруг никого не пострадал. В полиции считают этот теракт - громким заявлением протеста. Полицейские ищут в многомиллионном городе молодого мужчину в черной куртке с капюшоном. Пока никаких следов, никаких версий.