День России будут отмечать и в США
Вот уже более полувека Россию в Америке в буквальном смысле воспевает уникальный хор Йельского университета. В его репертуаре только русские народные и церковные песни.
Дэн Гзовский - юрист, Хэралд Хилл - экс-глава лингвистической секции ООН, Роберт Киней - банкир, Джордж Литтон - бизнесмен, Чарли Стоун - врач. Казалось бы, общего - ничего. Но пути этих американских джентльменов пересекутся, как это было не раз. Они сядут за одним столом, закажут русских пельменей, станут называть друг друга теплым русским словом "братцы", и по русской же традиции поднимут бокалы, пусть и с водой.
Завершающий сюрреалистическую картину штрих – эти почтенные американцы запоют на чистом русском. Выяснится, что с русской песней они идут по жизни, называют ее своей самой большой любовью, и таких влюбленных их человек 400.
Эта неправдоподобная история началась в 1953 году. Один из самых престижных в США Йельский университет. В нем - клуб студентов-славистов: академический и скучноватый. Но однажды в гости на огонек к ним заходит парень с гитарой. Денис Мицкевич - сын русских эмигрантов. Он заразительно поет песни. Американцы, не понимая ни единого спетого слова, как болезнь подхватывают эту страсть. Поют, рвут на груди рубахи - и так рождается Йельский русский хор.
"У нас был фантастический успех. Вскоре по нашему кампусу разнеслась новость, что может быть русский хор и странная группа, но в них есть что-то, что нравится девушкам. Внезапно к нам начали приходить добровольцы все с лучшими голосами", - вспоминает бизнесмен, первый президент Йельского русского хора Джордж Литтен.
"У меня не было никакой связи ни с чем русским, ни семьи, ни изучал ничего такого, ничего! Я услышал, как в нашем студенческом кафе пели "Калинку", и она просто меня похитила", - делится впечатлениями врач, солист Йельского русского хора Чарли Стоун.
Самый разгар "холодной войны" - 1958 год. Они - ни правая и ни левая организация, - а просто группа студентов, которая из-за своей сумасшедшей любви в русской музыке, решается дикарями рвануть в Москву.
"До тех пор мы смотрели в Россию через телескоп издалека. И, конечно, через телескоп все, что видишь, становится большим. Но это просто одна маленькая часть того, что есть", - говорит экс-глава лингвистической секции ООН, президент Братства выпускников Йельского русского хора Хэрэлд Хилл.
Авантюристы - они стояли возле мавзолея на Красной Площади и пели почти без акцента. Их мгновенно окружила толпа. И когда выяснилось, что поющие - это американцы (все равно что марсиане, живьем которых никто и не видел), начался перекрёстный опрос. Несколько дней они говорили не о политике и сравнивали не системы, а собственные жизни. Впереди у них будет еще много концертов - они будут дарить русскую музыку странам Европы, запишут дюжину альбомов.
Этот хор в Йельском университете как ловушка. Его странная жизнь движется неизменно по кругу: состав все время обновляется. Меняются дирижеры, каждый год приходят новые студенты, но однажды оказавшись в этом кругу, они все остаются в нем навсегда.
Церковная музыка и залихватские песни. Они учат слова по подстрочнику, мучительно пытаются постичь, что значит Волга - когда она мать, и что это за непереводимое на английский слово разгул.
"Люди из самых различных областей - очень знаменитые и очень успешные или наоборот безработные, разных поколений, разных профессий, и разных стилей жизни, разных наций - встречаются только одной и той же целью - спеть это хорошо", - рассказывает дирижер-основатель Йельского русского хора Денис Мицкевич.