Крушение лайнера в Синайской пустыне — самая тяжёлая катастрофа в истории отечественной авиации
224 погибших. В списках пассажиров рокового рейса - много одинаковых фамилий. Люди возвращались с отдыха на Красном море целыми семьями. Публикации в социальных сетях позволяют увидеть их лица, услышать голоса, осознать масштаб трагедии в человеческом измерении.
"Она всегда была доброжелательная, контактная, она прекрасно влилась в коллектив. Она работала у нас с 2014 года, но ощущение, что она работала у нас всегда", - эти слова про Елену Томину. Она работала - если так можно сказать про ее профессию - мамой. Мамой сирот. Это детская деревня SOS, сюда направляют мальчиков и девочек из приюта. В этом доме Елена жила с пятью детьми, парень 12 лет и 4 девчонки. Они были на ее попечении, 7 дней в неделю. Теперь остались без неё, без мамы Лены.
"Дети только перешли, она говорит: я хочу из повезти на море. Я говорю: Елена Владимировна, может, ещё рано на море? Они вернулись с моря, две девчонки младшие с восторгом говорят: мы научились плавать, одна говорит: я научилась брать медуз и не бояться. Елена была не просто коллегой и сослуживицей, для многих она была подругой. Горе", - рассказывает директор "Детской деревни SOS Пушкин" Сергей Яковенко.
Вспоминают коллеги, вспоминают друзья. Анна Бархатова говорит о семье Богдановых - отец, дочь и сын летели тем рейсом из Египта. Втроём они старались проводить как можно больше времени. С тех пор, как четыре года назад не стало Надежды Богдановой – жена умерла от рака, муж остался один. С детьми.
"Это была настоящая семья, они все были дороги друг другу. Меня поражала его стойкость и лебединая верность", – рассказывает Анна Бархотова
Другая семейная история - Анны Пахарь и Леонида Мнацаканова. Поженились в июне этого года - счастливы, на всех фото улыбаются. Поехали отдохнуть. И не вернулись.
Однокурсница Анны Пахарь показывает пожелания, которые та прислала ей ровно за день до вылета. Говорить сложно, слезы сами набегают на глаза. Надо держаться и помнить - каким Анна Пахарь была человеком.
"Она была открыта миру. Она так любила знания. Мы с ней всегда спорили, пытались что-то друг другу доказать, - вспоминает Наталья Корнеева. - Я бы хотела, чтобы её мама знала, что мы её очень любили, чтобы знала, сколько людей её знают и любят".
Бортпроводник Станислав Свиридов. 29 лет, остались жена и ребёнок. Его коллеги рассказывают – так случилось, что Станислав уходил из авиации, переставал летать. Пробовал работать "на земле", не в небе. Но через два года вернулся – по-другому он просто не мог.
"Он очень сильно любил детей, очень сильно любил свою жену и он во всех рейсах фактически говорил о жене, о детях, как он сильно их любит, как нужно их воспитывать. Всегда был жизнерадостным, улыбчивым. Как-то поддерживал коллег", - говорит бортпроводник Александр Фролов.
Тяжелее всего сейчас, конечно, родным. В Петербурге есть организация "Прерванный полет" - она состоит из родственников погибших в 2006 году под Донецком. Крупная авиакатастрофа объединила людей - помогая друг другу, они помогали и себе. Пережить шок, пережить потерю родных. У Алексея Штейнварга в том рейсе погибли двое детей и родители жены.
"У нас были эпизоды 9 лет назад, когда нас встречали люди, узнавали и переходили на другую сторону улицы. Хочется не пожелать, хочется просить всех тех, кто знает, знаком с родственниками, узнаёт их в лицо, благо соцсети показали достаточное количество фотографий - не переходите на другую сторону улицы для того, чтобы человек, который пострадал не чувствовал себя одиноким", - говорит член совета общественной организации "Прерванный полет" Алексей Штейнварг.
За помощью сюда уже обратились три человека, потерявших близких в авиакатастрофе над Синаем. Только так, сплотившись, всей семьей, всем кругом, всем вместе можно пережить эту трагедию. Ведь таких историй, как про семью Богдановых или бортпроводника Станислава Свиридова ровно 224. И как круги по воде, они расходятся по всей стране.