Это надо живым — 70-летие освобождения Освенцима готовятся отметить в Польше
Наверное, самой обсуждаемой международной темой стали грядущие торжества в память об освобождении лагеря "Освенцим" в Польше. До сих пор это была дата вполне однозначная - весь мир вспоминал, как советские войска спасли тех, кого фашисты приговорили к смерти - десятки тысяч евреев, поляков, цыган, русских. Вспоминали страшные картины - изможденных живых, больше похожих на тени когда-то людей.
Казалось, история Освенцима никогда не вызовет никаких споров и разногласий. Но вдруг на неделе глава польского МИД решил изобрести историю, заявив, что Освенцим освобождали украинцы. Так он объяснял в эфире, почему президента России не зовут на церемонию. Не войска, в которых были все советские народы против общего врага, а именно украинцы. Схетына апеллировал к тому, что освобождал концлагерь Украинский фронт, но ему, историку, известно - Украинский фронт назван так не потому, что состоял из украинцев, а потому, что Украину освобождал. А уже потом Освенцим.
И в этой связи показательна не резкая реакция России - на Схетыну обрушились европейские журналисты. Такого переписывания истории, ее самых страшных страниц, они не ожидали. Схетына попытался выкрутиться, объясняя, что танком, ворвавшимся в ворота Освенцима, управлял украинец. А на требование извиниться ответил - не понимаю, за что. Понимает. Просто не просчитал реакцию, заигравшись в антироссийскую игру.
Не смог понять, что и дома, в Польше, его призовут к ответу, ведь живы многие из тех, кого освобождали, и те, кто освобождал - советские солдаты из многонациональной семьи народов. И подчеркнутое выпячивание одних в стиле "это были украинцы" - оскорбление подвигу и памяти других. Ведь кровь проливали наравне, и Схетына уж точно не мог не учить в школе хотя бы хрестоматийное – "Встали с русским едины белорусы, латыши, люди вольной Украины, и армяне, и грузины". Для тех, кто помнит, очень больно сознавать, что их подвигом пытаются спекулировать.
Если вдруг на улице одного из безмятежных еврейских районов Нью-Йорка начать спрашивать, "а правда ли это было" и "может быть, было совсем не так", любой из возможных собеседников вздрогнет, отшатнется. И вот почему.
"Это Гитлер! Они вырвали все мои зубы в госпитале в Освенциме - с тех пор я всю жизнь без зубов. Женщина-врач стояла, и доктор Менгеле рядом следил, чтобы она выдрала мне все до единого зубы. И нижнюю челюсть мне тоже пришлось сделать", - рассказывает Фрэнсис Ирвин.
Фрэнсис Ирвин 92 года, 72 из которых она живет с номером 35130 на руке. Живет, стараясь не вспоминать о сумасшедшем доме – так она называет Освенцим, в котором расстреливали и жгли людей под неистребимые звуки бодрящих немецких маршей и лай собак, одной из которых был откушен кусок ноги Фрэнсис. Она смогла не сойти с ума, но нью-йоркская квартира Фрэнсис – слепок ее разрушенной концлагерем жизни. Словом, всё, что однажды попадало в её дом, в нем оседало, как пыль, навсегда, вместе со страхом остаться без еды, совершенно голой на морозе. В Освенциме в момент сортировки людей она навсегда потеряла всех своих: семь сестёр, папу и маму. Помнит расцепленные с ней руки и истошный крик. За свою жизнь она наслушалась столько отрицаний – и Холокоста, и кто кого освобождал, а кто нападал, что когда слышит о вновь возникших дискуссиях, сжимается до ещё более крошечных размеров, чем есть, и замыкается.
"Мы все хорошо с вами помним советское вторжение как на Украину, так в том числе и в Германию. И этого нужно избежать. И никому не дозволено переписывать результаты Второй мировой войны", - заявил Арсений Яценюк.
Закрыть глаза на глупость или незнание истории было бы мудростью правого. Если бы история эта не была настолько болезненной. Ивану Мартынушкину за 90 – самая неподходящая аудитория для подобных аудиовизуальных психологических экспериментов. Как же быть, теряется он, тогда со всей моей памятью. Пять лет назад Иван Степаныч, пробираясь по снегу Освенцима, рассказывал нам, как будучи 20-летним командиром роты, лежал в окопе у колючки под огнем лагерной охраны и просил поддержки артиллерии, в которой было отказано, потому что за колючкой – люди. Он еще не понимал тогда, что означал тот разлитый в воздухе особенный запах гари.
"Некоторые наши подразделения прошли через лагерь, и видели наши ребята-однополчане сложенные штабеля из трупов. Немцы не успевали, даже крематории не успевали перерабатывать трупы. Так немцы ухитрялись сделать так: складывали из трупов штабеля, обкладывали ряд трупов, ряд дров и так далее. Такие штабеля обливали бензином, обкладывали еще дровами, и они таким образом горели", - рассказывает Иван Мартынушкин.
"И опустится ночь" - огромный международный проект под таким названием стартует в годовщину освобождения Освенцима по всему свету. Эти кадры хроники, снятые операторами армий союзников – советскими, британскими и американскими – пролежали на полке английского хранилища 70 лет. В 45-м европейцы предполагали, что эти бьющие наотмашь свидетельства преступлений нацизма будут показаны не только в залах кинотеатров, но и на суде. Но хрупкий послевоенный мир требовал равновесия, и по пропагандистским причинам производство кино решили отложить. Это - единственный документальный фильм, к которому был привлечен Хичкок. Он оказался страшнее его проектов художественных. И вот теперь эти кадры оцифровали, собрали в новый фильм, режиссер которого говорит, что уж эти доказательства ни у кого язык не повернется оспаривать.
"Интересно, что первый концлагерь был освобожден Советской Армией. И первые шокирующие кадры были сняты ее операторами. Советское командование немедленно отослало информацию об этом снятом материале в Лондон и Вашингтон. Но в начале 45-го совершенно не поверили в это. Не верили еще и потому, что не они же оказались там первыми. Пропагандистская война уже была между Америкой, Англией и СССР. И потом, когда только американские и британские операторы вошли в те лагеря, все они ужаснулись и сказали: вы знаете, русские были абсолютно правы. Никто из них не ожидал увидеть того, что там было", - говорит режиссер Андре Сингер.
"Вы знаете, что украинцы сыграли огромную роль в освобождении от фашистов Освенцима. Украинский фронт и более всего украинцы освобождали не только этот концлагерь, но и другие, и вообще Европу", - заявил заместитель главы администрации президента Украины Валерий Чалый.
"Это же был Первый Украинский фронт и украинцы освобождали. Там были украинские солдаты в тот январский день, и они открывали ворота лагеря, и они освобождали заключенных", - сказал министр иностранных дел Польши Гжегош Схетына.
Московская многоэтажка. В ней Михаил Кабанов, один из освободителей Освенцима. На кителе Михаила Кабанова - ордена и медали, в том числе за освобождение Польши. Под кителем клокочет больное сердце.
"Мерзость! Я больше не знаю, как это будет звучать. Это самое настоящее оскорбление. Да, первый Украинский фронт, но он сначала-то был Воронежский фронт, затем Брянским и уже потом Первым Украинским. Конечно, и украинцы тоже были, вместе воевали мы все. Поляки очень многое забыли. Они забыли, что 600 тысяч наших советских людей погибло при освобождении Польши от фашизма", - говорит ветеран.
Авторитетный во всем мире центр Симона Визенталя, изучающий Холокост. Его директор не хотел ввязываться во всю эту историю и долго заставлял себя молчать. Но когда российскому президенту, в отличие от многих других, не выслали дипломатического приглашения на 70-летие освобождения Освенцима, решил написать открытое письмо. В письме он указал, что, по его мнению, стоит за этим не приглашением - посткоммунистические страны Европы последние 15 лет пытаются переписать историю и уровнять коммунизм с нацизмом, что не одно и то же, подчеркивает он, что любые возможные проявления нелюбви к России как наследнице Советского Союза здесь неуместны.
"Поэтому для меня важно, чтобы Путин был там. Не потому, что я поддерживаю путинскую политику в Крыму - я не поддерживаю. Не потому, что я поддерживаю политику Путина в восточной Украине - ее я тоже не поддерживаю. Но он заслужил быть там. Это гордость, это история разрушения нацистской Германии, это освобождение Освенцима – как вы можете убрать отсюда Путина?! Это абсурд!" - сказал директор Центра Везинталя Эфраим Зурофф.
Свечи в шабат обычно зажигают женщины, и за столом собирается шумная семья. Хайми - один. Со времен Освенцима и потом еще семи других концлагерей с ним не осталось никого из самых близких, кто был на этом фото. По традиции он читает поминальную молитву. И очень противится вспоминать свою выбритую на голове полоску – метку на случай побега, и про то, как освобожденным подростком весом в 16 килограммов отправился снова жить.
"Я спал среди мертвых людей на земле! Поэтому это трудно представить, вы даже не можете постичь своей головой это! И лучшее, что может быть для меня - не говорить об этом и не думать об этом. Если я думаю об этом, это рушит всю мою жизнь", - говорит Хайм Стейнмец.
Что же глупое человечество никак не устанет спорить о том, "а правда ли это было" или "может быть, было не совсем так", расстраивается мудрый Хайми. И говорит, отвлекаясь на гардероб, старость - такая штука…. Нужны ботинки поустойчивей, особенно, когда на улице скользкое время.