Памяти трагически погибшего в Донецкой области оператора Первого канала Анатолия Кляна…
Анатолий Сергеевич. Толя Клян. Сегодня ночью в Донецкой области украинские военные расстреляли из автоматов нашего оператора. Он снимал репортаж о женщинах, которые хотели забрать с этой гражданской войны своих сыновей.
Для нас на этой войне не было чужого горя. Погибшие журналисты, мирные жители, дети, беженцы из Славянска, Краматорска, Луганска, Донецка - все они прошли через наше журналистское сердце и через сердце нашего оператора Анатолия Сергеевича Кляна. Но сегодня - это наше личное и профессиональное горе.
В нашей информационной студии сегодня непривычно тихо. Мы все здесь, все, кто любит и всегда будет любить Анатолия Кляна. Это наша общая минута молчания в память о прекрасном, очень добром, светлом человеке, который всегда честно выполнял свой профессиональный долг…
Анатолий Клян прошел все горячие точки - Югославия, Ирак, Сирия - и остался цел. Зрители видели все ужасы войны через объектив его камеры. И это первая за много-много лет боевая наша потеря. Потому что первый раз именно на этой войне, в нарушение всех международных законов, мишенью совсем не случайно становятся сердца журналистов.
Анатолий Клян был убит во время съемки. Те, кто стрелял на поражение, точно знали - в автобусе женщины и журналисты. В пресловутом мирном плане президента Порошенко один из пунктов ясно гласит - сложите оружие и уходите.
Куда он предлагает уходить людям из юго-восточных областей Украины? Зачем Порошенко нужна пустая земля этих областей? Почему военным разрешают стрелять по домам мирных граждан, роддомам и детским садикам? Почему журналисты становятся живыми мишенями?
Судя по всему, украинское правительство воюет за энергоресурсы, и человеческие жизни на юго-востоке страны для них ничего не значат. Поэтому все переговоры заходят в тупик, а мирный план оказывается невыполнимым.
Кадры последнего репортажа Анатолия Кляна никогда бы не попали в эфир. Черновой, рабочий материал. К тому же - оператор в кадре. Практически брак. Оператор в кадр попадать не должен.
Они ехали снимать, как казалось, рядовую историю. Таких на Украине было уже несколько десятков. Матери солдат у ворот части пытаются докричаться до своих сыновей, призванных в армию. Призванных, для того чтобы воевать против своего же народа. Поездку организовали ополченцы. Кроме водителя, журналистов и матерей в этом желтом автобусе никого не было.
Анатолий Клян прошел несколько войн - от Югославии, Ирака до Сирии, и прекрасно понимал, что яркий накамерный свет - это отличная мишень. И включать его опасно. Но включил. Нужно было записать интервью.
Почему пресс-служба Донецкой народной республики позвала журналистов в эту поездку ночью, остается неясным. Хотя до этого и такое тоже бывало. И даже каких-то ребят из военной части отпускали. Но на этот раз разговора не получилось, и решено было вернуться назад. Отъехали от ворот части, даже вышли из автобуса, думая, что в безопасности, но тут - сигнальная ракета и стрельба.
Обстрел зафиксировала камера самого Толи Кляна. Когда он скажет именно - скажет, а не крикнет, что в него попала пуля, на это никто не обратит внимания. Все увидят, что ранен водитель, он попытается вывезти автобус из-под обстрела. Но когда Клян скажет корреспонденту, что не может держать камеру, станет понятно, что дело плохо.
Стреляли откуда-то сбоку, со стороны пассажирской двери, без предупреждения и сразу на поражение. Раненый водитель вел автобус до тех пор, пока мог, а в салоне коллеги пытались сделать хоть что-то, чтобы Толя не потерял сознание. Но ему становилось все хуже и хуже.
"Толя сказал: "Меня ранило". Причём, сказал несколько раз. Дальше я держал его. Я не знал, что делать, я не знал, как можно помочь. Не представлял, куда попало. Он только сказал, что тяжело дышать. А я не знал, куда попало, и как попало", - говорит корреспондент РЕН-ТВ Виталий Ханин.
Потом они поймают попутку, пересадят туда Анатолия Кляна, который был еще в сознании, и попытаются доехать до больницы.
"И вот когда Толю перекладывали, из автобуса начали выносить, и его последние слова были, знаете, он обернулся и сказал: "Камера, камера..." В автобусе камера у него осталась. Это вот были его последние слова", - рассказывает корреспондент Первого канала Евгений Лямин.
В отделе операторов Первого канала его чаще всего звали "дядя Толя". Не из-за возраста, а из-за хозяйственности. То он приносил корзину с лисичками, то приглашал всех на рыбалку, которой страстно увлекался.
Когда украинские власти закрыли въезд из России всем мужчинам до 60 лет, дядя Толя, улыбаясь, сообщил, что вот оно - преимущество возраста! И поехал в командировку в Донецк, сменив там съемочную группу Дениса Давыдова.
"Мы с ним обнялись. Я всегда называл его Мастер. И говорю: "Мастер. Я очень жду тебя в Москве. Быстрее возвращайтесь". Он говорит: "Да! Мне, дружище, надо очень быстро приехать. До сентября, обязательно. Потому что у меня в сентябре рыбалка", - рассказывает корреспондент Первого канала Денис Давыдов.
И еще. Оказалось, что очень страшно брать интервью у своих же коллег по такому поводу.
"Это мой родной человек. Это большой добряк. Анатолий Сергеевич Клян. Мой друг… Извини… Всё, ребята, извините. Я больше не могу…" - прервал интервью оператор Первого канала Вячеслав Архипов.
К телецентру, единственному и на всю жизнь месту работы Анатолия Кляна, сегодня весь день незнакомые ему люди несут цветы.