Российские эксперты комментируют польский отчёт о катастрофе самолёта президента Качиньского
Сегодня эксперты Межгосударственного авиационного комитета прокомментировали доклад, обнародованный в Польше на прошлой неделе. Речь идет о причинах авиакатастрофы под Смоленском, в которой 10 апреля 2010 года погиб президент Польши Лех Качиньский и все члены делегации.
Председатель технической комиссии МАК Алексей Морозов отметил противоречия в польском докладе, на которые эксперты посчитали нужным еще раз обратить внимание.
Польский доклад ничем особенным не удивил, скорее, разочаровал попытками переложить, пусть и частично, вину за катастрофу с больной головы на здоровую, говорят в Международном авиационном комитете. МАК отметил ряд явных нестыковок в документе, опубликованном в Варшаве на прошлом неделе. Во-первых, напомнили эксперты, аэродром в Смоленске был действующим, а не "временно открытым", как пишут авторы польской версии. Ссылки на неисправность свето-сигнальной и радио-электронной систем явно несостоятельны.
"По имеющимся в аппаратных журнала записям все радиотехнические сигнальные средства аэродрома перед началом полетов 10 апреля были исправны и работоспособны. Никаких замечаний от экипажей российских и польских воздушных судов, которые прибывали на аэродром 7 апреля, 10 апреля и в ночь на 11 апреля не было", - заявил председатель комиссии МАК по расследованию причин катастрофы Алексей Морозов.
Еще один польский тезис - экипажем якобы "командовали" российские диспетчеры - тоже из разряда ложных, отметили эксперты МАК. Как неправда и то, что кто-то давил на самих диспетчеров. Это ясно из полной расшифровки переговоров наземных служб. Польская сторона предпочитает называть злополучный борт "военным". Видимо, потому, что команда на посадку таких самолетов в компетенции диспетчера. Между тем, по всем общепринятым правилам тот рейс имел статус международного. Что подтверждают все те же переговоры диспетчеров с пилотами, где ясно прозвучало слово "международный". "Земля" не раз предупреждала экипаж о плохой видимости, советуя уйти на запасной аэродром. Но диспетчеры могли только информировать, а не приказывать, как утверждается в польском докладе.
Почему польский экипаж все же все решил приземляться? Несмотря на то, что всед за предострежениями диспетчеров в кабине пилотов сработала еще и система предупрждения: земля совсем рядом, немедленно уходить на второй круг. Потому что летчикам, и об этом говорят расшифровки самописцев, ясно дали понять: "заказчик", то есть сам президент Лех Качиньский, будет очень недоволен, если с прибытием случится задержка.
Получается, что если кто-то и давил на пилотов, то это были сами выскопоставленные пассажиры, но никае не диспетчеры. С самого начала расследование МАК было бесперцедентно открытым. Варшава получала всю информацию, более того, 30 польских специалистов работали в комиссии. Почти все технические замечания поляков вошли в итоговый доклад комитета. Эксперты из третьих стран, нейтральных в данной ситуации, пришли к схожим выводам
"Это было самое обычное крушение. Ошибка пилотов, случавшаяся в истории авиации много раз. Для польского народа это стало таргедией, человеческой и политической. Настолько тяжелой, что, узнав правду, поляки не смогли ее принять - правда была невыносимой. Отсюда желание найти, на кого переложить если не всю вину, то хотя бы часть вины", - считает авиационный эксперт Великобритании Дэвид Лермонт.
Желание, понятное психологически. И, возможно, мотивированное политически, частью польской элиты. Но, с точки зрения экспертов, доклад Международного авиационнго комитета остается наиболее объективным и неполитизированным.
Авиационный эксперт США Кевин Хайт считает, что МАК отлично справился с расследованием. "Их доклад - на самом высоком уровне, ведь расследование было очень тщательным. Иногда политика вмешивается в такие дела, но в данном случае ничего подобного не наблюдалось", - говорит Кевин Хайт.
Чего не скажешь о польской версии расследования. Специалистам ясно: за некоторыми туманными гипотезами попытка скрыть ошибки пилотов в смоленском тумане.
"Польская сторона подтвердила в своем документе, что в самом деле экипаж был не должным образом подготовлен. Все остальное, что они начинают предъявлять претензии к аэропорту, диспетчеру, - это ни малейшего отношения к авиакатастрофе не и имеет", - считает заслуженный летчик СССР Олег Смирнов
"Если на высоте принятия решения в каждом аэропорту она разная, в Смоленске это было 100 метров, ты не установил надежного визуального контакта с взлетно-посадочной полосой или огнями взлетно-посадочной полосы, ты обязан, и дальше идет без вариантов, дать взлетный режим двигателям, убрать шасси и уйти на запасной аэродром", - говорит Олег Смирнов.
"Мы, как техническая комиссия, все привлеченные эксперты, мы уверены, что экипаж принимал неправильные и неадекватные ситуации решения. Именно поэтому он и не смог их реализовать", - сказал Алексей Морозов.
Проблемы с подбором экипажа для польского лайнера №1 не отрицают и в Варашаве. 36-й полк польских ВВС оказался не таким уж элитным в смысле кадрового состава. Сама польская комиссия отметила, что оба летчика и штурман имели низкую квалификацию для столь ответственных полетов. По-русски говорил только командир, вынужденный разрываться и на общение с диспетчерами, и на принятие решений, требовавших секундной реакции. На борту отсутствовал и офицер навигации.
Непредвзятые эксперты, и не только российские, констатируют очевидное: пилоты того рокового рейса, выполняя желание главного пассажира, пренебрегли международными правилами и служебными обязаностями, что в конечном итоге закончилось трагедией, трагедией, которую так близко приняли к сердцу не только в Польше, но и в России.