Польше передан доклад о причинах катастрофы Ту-154 под Смоленском
Окончательный отчет о расследовании смоленской авиакатастрофы, в которой в апреле 2010 года погиб Президент Польши и еще 95 человек, польской стороне передал Межгосударственный авиационный комитет. Эксперты признанной в мире организации готовы на любом международном уровне отстаивать свои выводы о том, что у пилотов были все возможности избежать трагедии. Их предупреждали об опасности, но предупреждения были проигнорированы.
"Во что бы то ни стало посадить самолет". Это не эмоциональная, а официальная, прописанная в итоговом документе Межгосударственного авиационного комитета – независимой организации с 20-летним стажем работы в 56 странах. За этим "во что бы то ни стало" видимость впятеро ниже положенной, вертикальная скорость посадки 8 метров в секунду - вдвое выше нормы, и игнорирование настоятельных рекомендаций с земли уйти на запасной аэродром.
Татьяна Анодина, председатель МАК: "Непосредственными причинами катастрофы явились непринятие экипажем своевременного решения об уходе на запасной аэродром при неоднократной и своевременно полученной информации о фактических метеоусловиях на аэродроме "Смоленск-Северный" значительно хуже установленных для этого аэродрома минимумов".
Диспетчеров аэродрома не послушали или неправильно поняли . Но ведь и коллеги - польские пилоты, с трудом сумевшие посадить там же Як-40, - тоже предупреждали.
Пилоты Як-40: "Ты знаешь, в общих чертах, здесь полный каюк. Видно метров 400, а высота нижней кромки облаков меньше 50 метров".
Шансы увести самолет были, если бы выполнили предложенное с земли -начать мгновенный подъем с высоты сто метров.
Алексей Морозов, председатель Технической комиссии МАК: "Разрешения на посадку не давалось. Экипаж был обязан инциировать уход на второй круг, однако самовольно продолжил снижение с включенным автопилотом и автоматом тяги".
Разрешения на посадку в таких условиях диспетчеры не давали, но и запретить не могли.
Татьяна Анодина, председатель МАК: "Командиры иностранных воздушных судов принимают самостоятельное решение о возможности посадки на аэродром с возложением на себя ответственности за принятое решение. Диспетчер разрешил пробный заход, но со снижением только до ста метров, с которой экипажу необходимо было выполнить уход на второй круг. Экипаж это указание подтвердил".
Дальше персонал группы полетов аэродрома мог только информировать экипаж о местоположении самолета. Пилоты же решили не запрашивать посадочный радиолокатор, то есть дали понять - пойдут по своим приборам.
Татьяна Анодина, председатель МАК: "Экипаж запросил так называемый пробный заход при фактических метеоусловиях, значительно хуже установленных минимумов для производства посадки как для экипажа, так для аэродрома, так и для самолета".
Не отключали автоматику до последних мгновений. А ведь военный аэродром "Северный" не оборудован техникой , способной поддерживать такой режим. Польский экипаж должен был это знать. Но он, похоже, не знал и многого другого.
Алексей Морозов, председатель Технической комиссии МАК: "Учитывая, что командир воздушного судна длительное время, более 5 месяцев, не выполнял заходы на посадку в метеоусловиях, соответствующих его минимуму, а подтверждение самого минимума было просрочено, неуверенность командира воздушного судна в возможности производства посадки, связанная с ухудшением метеоусловий, потребовала от него мобилизации психологических резервов. С этого момента времени командир воздушного судна и весь экипаж находились в состоянии повышенного психо-эмоционального напряжения".
На чем они могли тренироваться? У Польши было всего два самолета Ту-154, один из которых на ремонте. С такими часами налета экипаж не мог досконально изучить машину, что и польские эксперты подтверждают.
Томаш Хыпки, секретарь Авиационного комитета Польши: "Бортинженер, как я помню, в 50-60 часов, это ненормально, это так не может быть. Навигатор 30 часов. Это очень мало, и не надо, чтобы такие люди, такие пилоты, возили президента и премьера".
Трагедия вообще началась в Варшаве, считает бывший командующий эскадрой 36-го Польского спецполка. Когда формировали экипаж.
Стефан Грушчик: "Выбор экипажа был фатальный. Экипаж вообще, я это говорю со всей ответственностью, не знал русского языка. Они также не знали процедур, которые необходимо соблюдать при посадке на российских военных аэродромах".
Межгосударственный комитет констатирует: пилоты вели себя не так, как нужно было, чтобы избежать катастрофы. Почему не ушли на запасной аэродром? Пытались довести самолет до высоты, с которой можно было посадить, ориентируясь визуально? И самое непонятное - не выполнили приказ системы раннего предупреждения о скором столкновении с землей?
Они находились под слишком сильным психологическим давлением. Мало того, что на борту, который в 2008 году уволил пилота, отказавшегося сажать этот же Ту-154 в Тбилиси по соображениям безопасности. Директор Президентского протокола и главком ВВС вообще за спиной! В кабине!
Капитан воздушного судна (10:26:17): "Господин директор, появился туман. В данный момент в тех условиях, которые сейчас есть, мы не сможем сесть. Попробуем подойти. Сделаем один заход. Скорее всего, ничего из этого не получится".
Татьяна Анодина, председатель МАК: "Присутствие главнокомандующего ВВС Республики Польша в пилотской кабине вплоть до столкновения самолета с землей оказало психологическое давление на принятие решения командиром о продолжении снижения в условиях неоправданного риска с имеющей доминантной целью выполнения посадки во что бы то ни стало".
И давление-то оказывал человек находившийся в состоянии, в котором его на земле к управлению автомобилем не допустят.
Татьяна Анодина, председатель МАК: "По результатам судебно-медицинской экспертизы, в крови главнокомандующего ВВС обнаружен этиловый алкоголь в концентрации 0,6 промилле".
Степень вины тех или иных фигурантов дела оценивать теперь Следственному комитету. Дополнительные данные понадобятся, например, о телефонных соединениях пассажиров 101 борта с землей в момент снижения самолета.
Владимир Маркин, официальный представитель СК РФ: "Только сопоставив и проанализировав все имеющиеся материалы по делу, в том числе отчет технической комиссии, результаты авиационно-технической и других судебных экспертиз, а также после завершения всего объема следственных и иных процессуальных действий, исполнения поручений о международно-правовой помощи по делу, следствие может принять законное и обоснованное процессуальное решение, которое установит причины и условия, которые привели к авиакатастрофе и лиц, виновных в этом происшествии".
"Беспрецедентная открытость": так характеризует глава МАК условия, в которых шло расследование. Польские эксперты получили 60 томов документации и даже все расшифровки самописцев. Теперь Польше оценивать выводы комитета. Хватит ли у ее руководства мужества согласиться: в гибели польского президента виновны польские пилоты. И те, кто их готовил. Если хватит – то точно не у всех.
Ярослав Качиньский опять давит на власти, критикует премьер-министра и настойчиво напоминает полякам о безумной версии убийства брата.
Ярослав Качиньский, председатель партии "Закон и справедливость", брат Леха Качиньского: "Что касается покушения, это отдельная версия, которая все еще принимается во внимание прокуратурой. Не слышал ничего, что исключилось бы, но и в подтверждение тоже ничего нет. Короче говоря, этот вопрос остается открытым".
Впрочем, заявление Ярослава Качиньского оказалось единственным в своем роде. Глава МВД Польши, знакомый со всеми деталями расследования, фактически признал правоту экспертов МАК.
Ежи Миллер, министр внутренних дел Польши: "Мы не намерены полемизировать и оспаривать обвинения, выдвинутые Межгосударственным авиационным комитетом, потому что точно такие же обвинения мы могли бы и сами себе предъявить, для нас это очевидно".
Премьер Дональд Туск срочно прервал отпуск и вызвал к себе Ежи Миллера. Что скажет начальству глава МВД понятно – журналистам он уже заявил: доклад польской комиссии не станет идентичен представленному 12 января в Москве. По отношению к Варшаве он будет более суровым.