В одном из сел Омской области в заброшенном доме нашли пачку писем времен войны
Военная почта нашла адресатов. В одном из сёл Омской области обнаружили письма с фронта. Вся корреспонденция - под грифом "Просмотрено цензурой". О многом писать запрещалось.
Но, несмотря на это, на пожелтевших страницах - история Великой Отечественной. Такой войну видели на линии огня. Съёмочная группа Первого канала помогла передать письма родным ветерана.
Сначала с чердака заброшенного дома школьник Максим Мошенков, житель села Кондрашино, достал пожелтевший листок, затем второй, третий - всего четырнадцать забытых фронтовых треугольников. На полуистлевшей бумаге чётко просматривался адрес, номер полевой почты, а главное, имя отправителя - Яков Григорович.
Ветерана хорошо помнят в селе Кондрашино. Из этого дома он уходил на фронт. Сюда же вернулся после войны. Работал директором местного дома культуры. Находку решили сохранить, надеясь отыскать родственников фронтовика.
Это сейчас письма находят адресатов в считанные дни. А в годы войны в глухое сибирское село доходила не вся полевая почта. Поэтому здесь весточки с фронта встречали с особой радостью. Ведь каждое такое письмо означало, что самые близкие люди живы.
Василий Коваль, житель села Кондрашино: "Не приди письмо два месяца, здесь же люди с ума сходили, ходили в церковь, к гадалкам".
К этой корреспонденции односельчане ветерана отнеслись с особым трепетом. С ветхих писем сняли копии, разложили по датам. И теперь на завалинке, как когда-то во время войны, всем селом читают, о чём писал с передовой сестре Наде боец Яков Григорович.
Фрагмент письма рядового Якова Григоровича: "Я чувствую себя отлично, несмотря на то, что в любую минуту я или кто-то из моих товарищей от "этой музыки" может пасть, то есть, погибнуть".
Оказалось, что дочери Надежды, той, что отправлял письма Яков Григорович, а также его жена и дочь давно перебрались в Омск. И о существовании переписки даже не догадывались.
Пожелтевшие, исписанные в окопах листки, кажется, вот-вот рассыплются в дрожащих руках женщин. Они подолгу вглядываются в каждую строчку. Почерк мужа жена фронтовика узнала сразу.
Чеслава Григорович, вдова Якова Григоровича: "До меня никак не доходит, что это так сохранилось. Нас всех соединили эти письма. И его вспоминаем все".
Любовь Петровская, племянница Якова Григоровича: "Письма, как дыхание того времени. Они пришли к нам. Мы их не только потрогали, посмотрели. Они опахнули чем-то. Писал дядя Яша, он думал в это время что-то, он чувствовал что-то".
Всю войну старшина 33-го зенитного полка Григоровича думал о доме, о близких. Он просил сестру чаще писать. Сам рассказывал лишь об окопных буднях. Ведь каждый конверт помечен штемпелем: "Просмотрено военной цензурой".
В письмах - ни слова о том, как в болотах на Волховском фронте солдаты, шатаясь от голода, ходили в контратаки и держали оборону без боеприпасов; как его, контуженного, вынесла с поля боя санитарка Лариса, и её именем он обещал назвать дочь.
Валентина Сорокоумова, племянница Якова Григоровича: "Я жив, здоров. Особенно в настоящее время я сильно занят, ибо сама знаешь, как идут у нас дела. Но, несмотря ни на что, мы покажем врагу на что мы способны. Разгромим врага, и скоро. В этом будьте уверены…"
Уже после войны Яков Васильевич на расспросы дочери, как ему удалось выжить в этих боях, только отмахивался. Дескать, его, единственного гармониста в полку, берегли товарищи.
Лариса Каминская, дочь Якова Григоровича: "Отмечали 25-ю годовщину Великой октябрьской социалистической революции. В землянке. С гармошкой и водкой… и пели красноармейские песни и частушки".
Старая гармонь, ордена, медали… Теперь ещё и фронтовые письма. Семейные реликвии родственники ветерана обещают сохранить для внуков и правнуков. Ведь о том, что заставляло солдат подниматься из окопов, не пишут в учебниках истории.