Разрезав раненого солдата, врачи обнаружили, что внутри тела застрял неразорвавшийся снаряд гранатомета
Группа саперов была вызвана на задание в операционную госпиталя.
Началом этой истории были "приветы". Приветы с фронта - рубрика воскресной программы "Время", для которой репортеры, работающие в Чечне, регулярно отдают микрофон в руки тем, для кого сказать что-то близким в объектив камеры - чуть ли не единственная возможность с ними связаться. Сейчас.
Четверо ребят - саперы. Они работают в Грозном. В так называемой пиротехнической бригаде МЧС. Капитан, сержант и два солдата-срочника.
Объекты их профессионального внимания в мире принято называть "дремлющими убийцами". Все виды мин, растяжки, неразорвавшиеся снаряды - это то, с чем каждый день они имеют дело в Грозном. С утра до вечера. С перерывом на комендантский час ночью и два-три перекура днем. В один из таких перекуров мы предлагаем им сказать что-то тем, о ком сейчас они чаще всего думают, кого вспоминают, когда есть время на то, чтоб вспомнить. Одно на четверых эти четверо берут слово:
"Вова. Так, кажется тебя зовут. Мы очень хотим, чтобы ты выздоровел. Сможешь - напиши нам. Может, через редакцию как-то. Вот эту штуку мы для тебя сбережем. Вот здесь она, всегда рядом, с нами".
То, что еще несколько минут назад было завернуто в обычный медицинский бинт со следами крови, они называют гранатой из подствольника. Сейчас это уже один из многих собранных ими в Чечне трофеев. Трофеи для саперов - это обезвреженные ими же боеприпасы. Но этот, говорят они, самый дорогой. Нечто подобное, это их слова, случалось еще в первую чеченскую компанию. Но не с ними. Они впервые "разминировали" человека:
"Эта граната попала в человека. Его зовут Вова. Это было в Ножай-Юрте. Мы тогда там работали. На операцию его вывезли в Хасав-Юрт. И нас туда тоже привезли".
Сейчас они уже смеются над тем. как растерялись в операционной. На столе - раненый солдат с развороченной грудью и уже медиками вскрытой спиной. Внутри белеет взрыватель. За ним - неразорвавшийся пока снаряд. Они удивляются сейчас, как один из них смог тогда вспомнить о маленькой видеокамере, которая у них всегда с собой. (Обычно на разминировании они снимают свою работу - это что-то вроде пособия для тех, кто учится сейчас на саперов на их же МЧСовской базе, в Ростове.) И умудрился ее включить.
Это было несколько дней назад. Но они говорят - все как сейчас перед глазами. И в памяти - вплоть до мелочей. Пот. Нечеловеческая ответственность за человеческую жизнь. Даже врачей.
Они тоже боялись. Опасность для жизни - в их профессии обычное дело. Но здесь эта жизнь бьется под пальцами. В тот момент, когда эти пальцы скользят у взрывателя. Дрожь в голосе, говорят они, выдавала их волнение, когда им приходилось хирургам объяснять как и в каком порядке действовать.
Сейчас они почти ничего не знают о том солдате. Кроме имени и того, что через три дня после операции его вывезли в Моздок. Но говорят, что о себе теперь узнали что-то новое. Месяц назад один из них, сержант, его зовут Бахтияр, самой трудной для сапера назвал бы работу с авиабомбами.
Копать авиабомбы, говорит Бахтияр, все равно что опускаться в могилу. Никогда не знаешь, на каком из 5-6 метров с ней встретишься. Основания от обезвреженных авиабомб они здесь используют под большие пепельницы.
Противопехотные мины и растяжки, говорит Сергей, это то, что в трофейную коллекцию саперы в Грозном не собирают, а сразу уничтожают.Именно противопехотные мины и растяжки старший в этой группе Сергей, он капитан, еще месяц назад считал самыми опасными для человека. Растяжки - ведь это проволочка, ее не видно. Она может быть снизу, в траве, над тобой, в завалах.
После истории с "вогом" (еще одно название той самой гранаты из подствольника) Сергей и Бахтияр подручный свой ужас не делят уже на ужас просто и самый-самый.
Они берут нас на дежурный свой выезд. Нынешний сторож, а когда-то руководитель нефтяного завода, сообщил в Ленинскую комендатуру - на территории завода - мины. Или кассетные бомбы.
Саперы в деле. Специальный щуп в руках у каждого. Глазами в землю. Тротил. Шнуры. Поджигают. Бегут. Ждут взрыва. Прячут головы от осколков. А прощаются с нами словами опять о Владимире. Лишь бы выжил. Найти бы. Помогите. Мы не спрашиваем: Зачем? Все понятно: им есть о чем помолчать вместе.