Сложнейшую операцию на открытом сердце за рекордно короткое время провели российские медики
Подключать пациента к аппарату искусственного кровообращения было нельзя: не выдержал бы организм. Так что в запасе у кардиохирургов было всего несколько минут.
О том, что он счастливчик, Максим Суворов из Тулы узнал сразу после операции. А буквально через пару дней и сам почувствовал: жизнь налаживается. Можно пройти по коридору, вдохнуть полной грудью и забыть на время о той ужасной автокатастрофе, после которой у 24-летнего водителя грузовика, были переломаны череп, ребра, рука, и повреждены внутренние органы. После нескольких месяцев, проведенных в Тульской больнице, присоединились пневмония и так называемый инфекционный эндокардит - воспаление тканей сердца.
"У меня температура была до этого, с мая месяца, пока сюда не приехал, 38-39,5 постоянно, каждый день. Идешь уже как старый дед. Уже весь задыхаешься, надо остановиться, около дерева постоять, подышать", - вспоминает Максим Суворов.
В Национальном медико-хирургическом центре имени Пирогова поставили диагноз: на стенках поврежденного трехстворчатого клапана сердца огромная вегетация, а проще - гнойный мешок, который в любой момент мог оторваться и, попав в легочный кровоток, остановить жизнь пациента.
Аппарат искусственного кровообращения - по сути, сердце и легкие пациента. 99 операций из 100 кадиохирурги проводят с его помощью. Но в случае с Максимом Суворовым подключение к искусственному кровообращению было бы огромным риском для его здоровья и жизни.
Для кардиохирурга, академика Юрия Шевченко было очевидно: больной не сможет выдержать длительную операцию с переходом на искусственное кровообращение. Ведь этот прибор, сокращенно АИК, каким бы ни был совершенным, порой ведет к нарушению работы жизненно важных органов - от головного мозга до печени и почек, особенно если они, как у Максима Суворова - и без того были серьезно повреждены.
Кровообращение остановлено лишь на 3 минуты 50 секунд, и за эти мгновения инфицированный очаг был удален, обеззаражен, а створки клапана пластически восстановлены. Подобная операция на открытом сердце при таком гнойном воспалении и без подключения к АИК в мире проводилась впервые.
"Это стресс колоссальный, подготовка даже во сне, думаешь, куда крючочек поставить, как ниточку, все надо предвидеть. Но всего не предвидишь. Я вот, например, не предвидел, что такой большой гнойный процесс, и что так клапан разорван сильно, я этого до конца не представлял", - рассказывает кардиохирург, президент Национального медико-хирургического центра им. Н. И. Пирогова Юрий Шевченко.
Юрий Шевченко, в прошлом военный кардиохирург, за свою жизнь проделал около 40 подобных операций, извлекая из сердца раненных солдат осколки гранат и снарядов. Однако этот случай он считает особенно сложным и рискованным. К счастью, сам пациент Максим Суворов этого не знает, и сообщает по телефону своей любимой девушке, что идет на поправку и скоро вернется домой.
Кровообращение остановлено лишь на 3 минуты 50 секунд, и за эти мгновения инфицированный очаг был удален, обеззаражен, а створки клапана пластически восстановлены. Подобная операция на открытом сердце при таком гнойном воспалении и без подключения к АИК в мире проводилась впервые.
"Это стресс колоссальный, подготовка даже во сне, думаешь, куда крючочек поставить, как ниточку, все надо предвидеть. Но всего не предвидишь. Я вот, например, не предвидел, что такой большой гнойный процесс, и что так клапан разорван сильно, я этого до конца не представлял", - рассказывает кардиохирург, президент Национального медико-хирургического центра им. Н. И. Пирогова Юрий Шевченко.
Юрий Шевченко, в прошлом военный кардиохирург, за свою жизнь проделал около 40 подобных операций, извлекая из сердца раненых солдат осколки гранат и снарядов. Однако этот случай он считает особенно сложным и рискованным. К счастью, сам пациент Максим Суворов этого не знает, и сообщает по телефону своей любимой девушке, что идет на поправку и скоро вернется домой.