В Третьяковской галерее открылась выставка Павла Кузнецова «Сны наяву»
Сюжеты его картин действительно будто уведены во сне: нежные, спокойные, в какой-то степени даже уютные, которые хочется успеть как следует рассмотреть, пока не наступило пробуждение.
Свет переливается и вода струится. Полутона и линии задают движение. Предметы и лица тают в воздухе. Нарисованы будто вышиты - маслом или акварелью - яркие стежки превращаются в листья. Цветочная композиция - если присмотреться, можно увидеть больше.
"Она сквозная, и за ней мы видим прекрасный пространственный свет. Это принцип, который Кузнецов сохранит от символистского начала и до самых последних работ", - говорит куратор выставки Галина Цедрик.
Эксперименты с пространством - неиссякаемы. В нём встречается рифма - когда элементы, отражаясь, сплетаются в орнамент. Или чувствуется ритм, если линии горизонта, повторяясь, расчерчивают нотный стан - и как по нотам же выстраиваются фигуры. Иногда - целое созвучие сюжетов и персонажей. Они населяют вазы, чашки, кувшины и просто прячутся за окном.
Если натюрморт, то на фоне пейзажа. Картина в картине, чтобы еще раз подчеркнуть: пространство - безгранично. Порой настолько, что в реальность врывается воображение. Детали, которые даже в бытовые сцены добавляют чуть-чуть волшебства, какое бывает только во сне. Экспозицию так и назвали – "Сны наяву". И неожиданные решения здесь кажутся единственно возможными. Ну как, к примеру, изобразив торт, не превратить его в отдельное полотно для живописной импровизации?
Живопись с философским подтекстом. Картины, которые нужно созерцать. В них плывут вдали верблюды, неспеша готовят ужин люди. А синева ночного неба, вдруг озаряясь светом, становится почти космической. Цикл так называемых "степных" работ - впечатления от путешествия по Киргизии. Где авторское - явно, и намёк даже на классический сюжет читается не сразу.
"В его киргизской Венере нет совершенно ничего такого эротического, и спит она таким безмятежным младенческим сном. А над ней таким золотым, райским садом расцветает ковёр", - отмечает куратор выставки Татьяна Левина.
Ученик Серова и Коровина, он основал объединение символистов "Голубая роза". И вместе с ними еще в начале XX века поразил зрителей нежными, будто дымчатыми красками, ускользающими формами. Это по его работам мир составлял изначальное, совсем не типичное представление о новом советском искусстве - именно Кузнецов после революции и гражданской войны одним из первых художников выставлялся за границей - в Париже. В командировку отправил Народный комиссариат просвещения. Тема колхозного труда, коллективизации и больших строек в его живописи раскрывалась по-своему. Казалось бы, прозаичнее капусты, растущей в поле, и быть ничего не может, а у него выходил не качан - а цветок.
"Он находил источник вдохновения во всем - в красоте природы, в красоте, монументальности людей, и всего, что есть живого на земле. И когда ты смотришь на эти картины, когда ты видишь достаточно нетривиальные, нестандартные для того, что мы понимаем под соцреализмом ходы, ты понимаешь, что этот художник вписывается и вписан уже в историю не только отечественного, но и европейского искусства 20-30-х годов", - говорит директор государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.
Он любил путешествовать, ездил в Армению, в Крым, на Кавказ. В поездках искал и находил новые темы - совершенно разные. Экспериментировал с цветом - делая его порой слишком ярким - почти декоративным. Пробовал разные техники - чтобы добиться все той же прозрачности, иногда снимал с холста уже засохшие краски. Рисовал карандашом и тушью, делал литографии, даже вышивал. Вся полнота творчества Павла Кузнецова теперь - на одной выставке. Почти 230 работ художника - из музеев и частных коллекций - на несколько месяцев - в Москве.