В Большом театре мировая премьера — Деклан Доннеллан предлагает публике свою трактовку «Гамлета»
Известный британский режиссёр посчитал, что чувства главного героя лучше всего передают не слова, а жесты.
В объективе его кинокамеры шекспировские страсти: грешная мать, король, убивший брата ради престола, возлюбленная, которая предала. Но несмотря на все испытания, Гамлет продолжает снимать, а как еще восстановить справедливость?
Превратить разоблачительную "Мышеловку" главного героя в немое кино, а вместе с ней и самую монументальную трагедию Шекспира в балет, уникальный по своей кинематографичности, придумал знаменитый британский режиссер Деклан Доннеллан.
"Великой пьесу "Гамлет" делает то, что не лежит на поверхности. Она о потерях, мы ужасно их переживаем, хоть мы и рождены для потерь. И весь сюжет - об огромных потерях Гамлета: отец, любимая девушка, близкий друг. Описать эти чувства словами очень трудно. В этом случае движениями и жестами можно выразить гораздо больше. Ведь то что, мы делаем, гораздо важнее, чем то, что мы говорим", - говорит Деклан Доннеллан.
За жесты и движения отвечает хореограф Раду Поклитару. Кажется, он не дает своим артистам даже шанса передохнуть, так стремительно развиваются события. Вот Гамлет еще маленький мальчик, через считанные секунды уже наивный юноша, а еще чуть позже тот самый принц Датский, терзаемый сомнениями, но готовый отомстить своим врагам.
"Каждый момент нахождения на сцене не позволяет расслабиться ни на секунду. Даже когда отворачиваешься спиной, все это настолько видно здесь… И плакали, и смеялись, и с ума сходили, все было", - рассказывает солист Большого театра, исполнитель роли Гамлета Денис Савин.
Да и как не сойти с ума, когда нет предела мистическим видениям: то оживает бедный Йорик, то у собственной матери неожиданно появляется сразу 7 двойников. Костюмы совсем не балетные и уж точно не шекспировские: военные мундиры и легкие платья. Действие пьесы переносится в середину прошлого века. И даже вместо привычных доспехов, рапир и шпаг - револьверы.
И все-таки авторы постановки утверждают: нет необходимости осовременивать Шекспира, 450-й юбилей которого, к слову, отмечают в этом году. Ведь его пьесы существуют вне времени, и недаром на планете уже не осталось языка, на который не была бы переведена знаменитая фраза: "Быть или не быть", и язык танца не исключение.