В рамках Чеховского фестиваля в столицу впервые привезли постановку «Синдром Орфея»
Погрузиться в мир фантазий на тему произведений Маяковского, Жана Кокто, положенных на музыку Скрябина - такую возможность предоставили московской публике. "Синдром Орфея" - совместный российско-швейцарский проект. Спектакль объединил актёров из нескольких стран, выступающих в совершенно разных амплуа.
Актеры распеваются, заглушая друг друга, и перемещаются, как молекулы, беспорядочно заполняя пространство, чтобы во время спектакля разными, но происходящими одновременно действиями не сбить друг друга с ритма.
Происходящее на сцене - это такой набор картинок-цитат из поэтических текстов и жизни. Пылающие рифмы звучат то по-русски, то по-французски, то вдруг становятся лирической песней, которую заглушают ритмы кабаре. История любви Владимира Маяковского к замужней Лиле Брик вплетается в миф об Орфее в интерпретации Жана Кокто. Всё вместе - рассказ про бунт против общепринятых норм, про стремление выразить невыразимое и про признание, которое иногда приходит слишком поздно.
"Происходящее на сцене - это такой набор картинок-цитат из поэтических текстов и жизни. "Очень хочется автомобильчик", - пишет Брик Маяковскому. И становится чуть ли не первой женщиной в Москве, которая села за руль.
На свои гонорары Маяковский выполняет все ее прихоти, а за его рваными рифмами - терзания от роли третьего в любовном треугольнике и постоянных нападок прессы. Певца жизни Орфея, вопреки тому, что "человека не убивают за слово", готовы растерзать вакханки. Образ поэта-бунтаря сливается воедино, и грани между персонажами стираются.
"В этом спектакле я альтер-эго сразу двух главных героев - Эвридики и Орфея. Ведь любовь соединяет два сердца в одно целое", - рассказывает актер Джоеле Антониоли.
Актёры и сами боятся запутаться в этом лабиринте смыслов, но говорят, что музыка и стихи ведут за собой.
"Я здесь не как источник, а, скорее, как передающее звено существую. Через меня стихи доходят прямо до зрителя", - рассказывает актёр Пётр Маркин.
"Я так представляю, что я как "красная нить" в театре. И я слежу, что происходит на сцене, у меня в гостях. Я так немножко представляю", - признается актриса Карине Мкртчан.
Декорации и костюмы тоже - сплошь символы. У Эртебиза - друга Орфея и Эвридики, в котором они никак не разглядят своего ангела-хранителя, - крылья растут прямо из ранца. А зеркала, сквозь которые можно попасть в мир мёртвых, больше напоминают крышки гробов.
Режиссер Владимир Панков считает, что человек идёт в загробную жизнь за своей любовью, чтобы её вернуть обратно на Землю. "Обратная сторона любви - это смерть. Что может победить - любовь или смерть? Это всё время борьба", - уверен Панков.
Стихи и проза, опера Глюка и фри-джаз, танго и ломаные движения на пуантах, которые и танцем назвать сложно. В этом синтезе жанров рождается особый язык, способный рассказать о всепоглощающей страсти и чувств громаде, свойственной пылкому, но такому ранимому сердцу поэта.