Шекспировского «Юлия Цезаря» перенесли в Африку, обустроенную на московской сцене

Невероятный спектакль привезли в Москву по приглашению Международного Чеховского Фестиваля. Сюжет пьесы Шекспира о политике, власти и предательстве перенесли в Африку.

В фойе МХТ имени Чехова звучит поэтическая английская речь, а на сцене спешно устанавливают декорации и огромный монумент императору. Это королевский Шекспировский театр готовится к московской премьере своего "Юлия Цезаря". Режиссер перенес трагедию в Африку. В ролях - только темнокожие британские актеры.

Бронзовый Цезарь, одетый во френч, приветствует народ поднятой рукой. Народ, тем временем, поет рэп, танцует хип-хоп, бьет в тамтамы, бренчит на электрогитарах. Легионеры салютуют из автоматов и выкрикивают политические лозунги. А Гай Юлий Цезарь бриолинит волосы и сидит на таблетках-энергетиках, которыми его кормит длинноногая подружка-фотомодель.

"Мой Цезарь - очень гламурный политик, носит ботинки из кожи аллигатора, ездит на лимузине. А еще у него есть мухобойка - в Англии такой отгоняют мух. Но для него люди, как мухи, и он ей как бы отмахивается от народа. Она символ его власти", - объяснил актер Джеффри Киссун (Великобритания).

По замыслу Грегори Дорана, знаменитые шекспировские страсти закипают под африканские напевы. Сенаторы боятся, что в руках Цезаря, с триумфом вернувшегося в Рим, сосредоточится слишком большая власть, и решаются на убийство.

Тут, по мнению мистера Дорана, и начинается самое интересное: кто придет на смену диктатору? Режиссер уверен, это самая африканская пьеса Шекспира.

"Я был поражен, когда мне в руки попал томик Шекспира, принадлежавший Нельсону Мандела с его пометками, он выбрал именно строчки из "Юлия Цезаря". Может, потому что за последние полвека в Африке было столько военных переворотов и гражданских войн, и они по-прежнему опустошают континент", - сказал режиссер, художественный руководитель Королевского Шекспировского театра Грегори Доран (Великобритания).

На сцене огромные бетонные блоки - они ощерились арматурой, а местами покрылись трещинами, так что стали похожи на античный мрамор, поэтому сразу не поймешь, в какую эпоху разворачивается этот политический триллер: в Древнем Риме или нью-йоркском Гарлеме.

Смешение культур и в одежде. Политолог Цицерон – в парижском шарфе поверх галабеи, красавец Марк Антоний – в спортивном костюме "а-ля Бекхэм", сенаторы – в туниках и тогах. Художники признаются: когда начали изучать быт народов современной Африки, были потрясены, как много общего с Древним Римом времен Цезаря.

"Очень интересная деталь: африканские робы, которые у нас носят на похоронах, выглядят точь-в-точь, как римские тоги, только у нас они черные, но один конец так же нужно закидывать на левое плечо, оставляя правую руку свободной", - отметил актер Патерсон Джозеф (Великобритания).

Чем очевиднее, что заговор патриотов превратился в заговор честолюбцев, дерущихся за власть, тем больше алых лепестков роз, которыми усыпана сцена, взмывает в воздух. Ведь если верить Шекспиру, этой истории о человеческих страстях суждено повториться еще не раз, во все века.