В Италии на 93-м году жизни скончался известный сценарист, поэт и художник Тонино Гуэрра
Сегодня не стало Тонино Гуэрры - известного поэта и писателя. Он был соавтором многих выдающихся режиссёров, среди них - Федерико Феллини и Андрей Тарковский. Многие фильмы, снятые по сценариям Гуэрры, вошли в золотой фонд мирового кино. Рассказы он начал сочинять, находясь в нацистском концлагере - по его признанию, чтобы не сойти с ума. Большая часть его жизни связана с Россией. Во многом благодаря жене, нашей соотечественнице, он считал себя русским итальянцем. Тонино Гуэрре было 92 года.
Его называли тем, кто придумал новое итальянское кино - он отмахивался: "Я просто стою посреди лестницы, ведущей на небо. И все, что я делаю - ступеньки вверх или вниз". Лукаво улыбался в ответ тем, кто уверял: Тонино, ты очень итальянец, твои солнце, горы, сушеные помидоры, цветущий миндаль - это маленькие песчинки, из которых такие как ты до сих пор собирают итальянскую культуру. Редко сердился по-настоящему, только когда называли гением. Спорил: у гениев - соратники и современники, у меня - друзья и любимые.
"Все, что я умею - радоваться своим годам, когда я уже могу вслух говорить о ветке персика, о груди женщины, об обратной стороне ветра - всем том, что раньше считал слишком сентиментальным. Мне теперь кажется, что я все делал неверно, и есть время все переделать, снова стать просто строителем фонтанов, поэтом, художником, который когда-то халтурил на Феллини", - говорил кинодраматург, поэт и художник Тонино Гуэрра.
Халтурить по-итальянски - на своего соседа Феллини, на давнего друга Антониони, на Бертолуччи и Тарковского - так он, смеясь, называл свои почти полторы сотни сценариев и три "Оскара", семь каннских "Пальмовых ветвей" и личную премию итальянского президента. На шутку "Тонино, солнце, неореализм - это ты" гневался: "Я только деревенский поэт. Просто, когда еще мальчишкой попал в концлагерь "Тройсдорф" за помощь партизанам, начал придумывать истории. Это отвлекало от голода, а после войны стало ремеслом".
"Настоящее счастье я почувствовал, когда вышел из концлагеря, увидел бабочку и мне не захотелось съесть ее. С тех пор у меня живут три собаки воображения: синяя, красная и золотая. И каждую из них я выгуливаю, как только она просится наружу", - говорил Тонино Гуэрра.
В своем маленьком городке Пеннабилли он создал вселенную из рисунков, картин, стихов, мозаик, фонтанов и солнечных часов, по которым сверял время жизни. Когда его называли "последним человеком Возрождения", снова спорил: "А Леонардо умел играть на саксофоне? А я умею. А Микеланджело умел играть в футбол? А я был в сборной родного города. А Рафаэль знал песни венгерских евреев? А я их выучил в концлагере".
"Он мог рисовать прекрасно, писать диалоги великолепные. Он был последним из людей Возрождения", - говорит режиссер Юрий Любимов.
В его саду забытых фруктов - деревья, описанные в Библии, и памятники тем, кто был частью его, отражения Федерико Феллини и Джульетты Мазины, маленькая часовня Тарковского для разговоров с друзьями из России. Признавался: "Я ведь по жене русский. Чтобы поймать смеющееся сердце Лоры, я подарил ей клетку, в которой жили мои письма".
"Сегодня я понимаю, что стал русским итальянцем. Если меня нет здесь, в Пенабилли, я в Москве. Я очень многим обязан моим русским друзьям и России, и моей русской жене, которая создает для меня этот особый русский мир", – говорил кинодраматург, поэт и художник Тонино Гуэрра.
Его русский мир и его самый важный талант - дружить, делая людей чуть лучше, чуть талантливей и чуть ближе к его небу. Те, кто был рядом, оказались и вправду соратниками и современниками. Когда он писал сценарий для Тарковского, на все вопросы "А не боитесь стать невъездным в Советский Союз?" хитро щурился: в моем мире нет злости, значит, нет и страха.
"Он был самым раскрепощенным, и он давал, кроме свободы, которая жила в нем всегда, вносил поэтическую ноту в свое видение. Это было не просто наблюдение, а поэтическое ощущение, которое он вкладывал в каждое свое переживание. Потому что изначально он - поэт", - сказал художник Борис Мессерер.
Вспоминал: в последний свой день Феллини поделился со мной главный открытием жизни - старость плоха тем, что нет времени влюбляться и ошибаться снова. Ведь нет ничего неправильнее совершенства. Мне просто надо спешить - на лестнице в небо все больше ступенек, ко мне все чаще приходит только синяя собака воображения - грусть. Последняя ступенька по лестнице в небо, когда тонкий запах цветущего миндаля и улыбка любимой женщины растаяли вместе с последним днем эпохи последнего мастера Возрождения, последним днем эры Гуэрры.