В Северной Корее с размахом отметили семидесятую годовщину образования КНДР
Внешне все было, как и в прошлые годы — военный парад, грандиозное шоу на стадионе, горячая любовь трудящихся к своему вождю. Но реалии XXI века проникают даже в самое закрытое государство!
Аэропорт Пекина. В очереди на регистрацию в Пхеньян толпы иностранцев. Австралиец Том едет в Северную Корею впервые. «Не то что бы переживаю… просто у меня семья в Австралии», — говорит Том Хэмли.
В Пхеньян летят россияне. В числе приглашенных на семидесятилетие КНДР Жерар Депардье. В Северной Корее камеры будут преследовать актера в аэропорту, у бара в гостинице, в курилке за углом отеля. В последний раз его увидят на съезде групп солидарности с КНДР.
Впрочем, все это позже. А пока рейс северокорейской Air Koryo, единственной авиакомпании, которая перелетает через железный занавес. Бортпроводницы говорят по-английски. И чаще всего, чтоб журналисты убрали камеры.
В северокорейских самолетах, как и в российских, снимать запрещают, но уже по замку в туалете и дизайну салона, самолет легко опознать. Между Пекином и Пхеньяном час 40 лету на российском Ту-204-300. После взлета — обед. Вопреки ожиданию острой азиатской еды раздают северокорейские гамбургеры и северокорейскую «Кока-колу». Со вкусом обыкновенной «Колы» практически ничего общего, скорее, похоже на разбавленный «Байкал».
Рейс встречает массовка, у трапа красная ковровая дорожка. Оказалось, в бизнесе летела сирийская делегация. Когда выпустили пассажиров эконом-класса, толпа уже разошлась. Ту-204 благополучно приземлился в Пхеньяне, так что теперь гости официально в Северной Корее.
В Пхеньяне небольшой, недавно отстроенный аэропорт. Внутри все то же, что и везде, но со своими причудами. Здесь есть вполне себе современная комната ребенка; на билборде, чтобы ее было проще найти, изображены дети, которые собирают из кубиков баллистическую ракету — совершенно обыкновенный северокорейский сюжет.
В терминале знакомимся с гидами Хена и Юн, оба свободно говорят по-русски. Объясняют: мобильники у иностранцев больше не отбирают. Ведут покупать местные симки. С недавних пор в КНДР продают SIM-карты с мобильным интернетом. Подключение стоит 200 долларов, ну а дальше один мегабайт — 30 центов. Очень дорогое удовольствие!
Еще недавно на границе шерстили содержимое ноутбуков — искали вражеские кино, музыку, книги. А теперь, когда в Северной Корее у иностранцев через VPN работают и Facebook, и Twitter, за чучхеистами в Пхеньян потянулись туристы.
«Это приключение. Все остальные направления — это такой массовый туризм и мы уже были там, а здесь — нет», — поясняет Ян Кропинский.
Наши стали ездить одними из первых. За неделю в КНДР москвич Михаил Серяков прокатился в подземке, сходил на урок танцев, поучаствовал в репетиции парада. Ближе самого удачливого репортера подобрался к северокорейским военным! А еще завел в Пхеньяне новых друзей.
Журналистов возят в город только на съемки и только в сопровождении гидов. Выезд из отеля в Северной Корее обычно начинается так: всех иностранных журналистов собрали в лобби гостиницы, где спецслужбы проверяют телевизионную аппаратуру.
Потом выясняется, что все это ради съемки на косметической фабрике, которой Ким Чен Ын подарил коллекцию европейской косметики и дал указание воспроизвести. Но судя по тому, что импортный блеск для губ уже почти израсходован, сотрудницы выбирают не северокорейскую эрзац-косметику, а то же, что и женщины во всем мире.
«Если бы был выбор, то я бы предпочла Chanel», — признается Чон Ын Дан.
Сам же Пхеньян журналисты видят только из окон — гостиницы, автобусов и такси. Улицы чистые и полупустые. Непуганые пешеходы кидаются под колеса.
В городе появились светофоры, но регулировщицы в обтягивающей форме не исчезли. В час пик толпы на остановках и давка в троллейбусах. Вдоль дорог вереницы пешеходов и велосипедистов. Где-то есть рынки, на которых закупаются местные. Но журналистов водят только в магазины а ля «Березка». На полках контрабанда, оплата в валюте. В продуктовом магазине удалось купить китайскую "Фанту".
С одной стороны, в Пхеньяне могут запретить съемки любой ерунды. С другой, раньше в сторону Кима на параде даже смотреть запрещали, а теперь вон что!
Никто из иностранных журналистов и не думал снимать парад, всех собравшихся интересует исключительно происходящее на этой трибуне. Даже гид Хена впервые видит Ким Чен Ына так близко!
Молодому вождю два часа салютуют десятки тысяч военных, крестьян, рабочих, ученых, врачей, жен офицеров и пионеров. Список неполный. Это завораживает и пугает. В гипноз вгоняет факельное шоу после заката. Чеканка, выправка, слаженность действий не кажутся удивительными на военном параде, но ведь это — школьники и студенты! Оказавшись тут, осознаешь: самая грозная сила КНДР — не ракеты, а люди.
«Наши крепкая народная армия и народ — одно целое», — заявляет Сим Чун Ха.
«Я отслужила семь лет и жалею, что не смогла служить больше», — говорит Цо Йе Ми.
Но в то же время здешние пионеры не вылезают из мобильников, как любые другие подростки. И хоть в стране нет нашего, привычного интернета, северокорейские мальчишки все же слышали про Чемпионат мира по футболу FIFA 2018 в России™.
Или вот еще: самые популярные песни в стране — про революцию и вождей. Но что если раздвинуть границы? Хене, как и Земфире, Монеточка не понравилась. Классика Лагутенко ей тоже оказалась не по душе. Но песня, понятная даже в Северной Корее, все-таки нашлась: «Водил меня Серега на выставку Ван Гога»…
И это мы еще не дошли до Лепса, Стаса Михайлова и «Любэ»! Но, впрочем, к лучшему. Еще бы на самолет опоздали.