В Москве в последний путь проводили поистине народного артиста Иосифа Кобзона
Иосиф Кобзон совсем немного не дожил до 81-го дня рождения. В эти дни часто звучали слова «казалось, Кобзон всегда был и будет всегда». Но и такого масштаба люди уходят. Это жизнь.
Когда случается утрата, о том, кто ушел, говорят: это был человек, который... И вспоминают, сколько он сделал. Наверное, сегодня уместно сказать так: Иосиф Давыдович был человеком, которого слушали. И далеко не только когда он выступал на крупнейших сценах или перед миллионами телезрителей.
«Только ты останься прежней — трепетно живи, солнечно живи, радостно живи...»
Теперь эти слова будто завещание огромной стране, которая плакала вместе с ним, слушая до дрожи пронзительный «Ноктюрн», а сейчас оплакивает его. Человека, песни которого язык не повернется назвать хитами — как-то на удивление вдруг слишком мелко звучит. Под звуки баритона Иосифа Кобзона выросло не одно поколение. И дело ведь не в поклонниках его таланта — эта музыка и этот голос, кажется, были всегда, как есть ветер, солнце или капли дождя.
«Мастер своего дела в высоком смысле этого слова. Это просто личная утрата, поскольку он был вхож в любую семью в нашей стране, охватил все поколения, от мала до велика. Я просто не мог не прийти», — сказал один из пришедших проститься.
«Вся моя жизнь прошла в период жизни Кобзона. Он запомнился благородным, честным, геройским, умным», — сказала одна из поклонниц творчества певца.
С восьми утра у концертного зала имени Чайковского бесконечный поток людей. Тех, кто захотел проститься с артистом так много, что церемонию продлили на два часа. В этой скорбной процессии очень разные лица — и пожилые, и куда моложе. И те, кто, возможно, помнит, как по Всесоюзному радио впервые объявили: «Поет Иосиф Кобзон», и те, кому его голос знаком с детства.
«Это человек, который оставил след для любого человека, живущего в это время. Это эпоха, это человек с большой буквы», — сказала одна из пришедших проститься.
«Он пел песни моего отца. Мой отец — композитор Аедоницкий, Иосиф Давыдович много сделал для нашей семьи, он был хорошим другом отца», — рассказал мужчина.
«Это человек родной — вот так мы его воспринимаем. Мы из Мытищ, мы ехали с шести утра, чтобы проститься с ним», — говорит женщина.
На этой сцене Кобзон выступал не раз. Сейчас рядом с ним в таком непривычно тихом зале семья, близкие друзья и коллеги артиста — те, кому посчастливилось так себя называть и, конечно, многому у него научиться.
«Его звали "скорая помощь". Он приходил на помощь всем: и родным, и близким, и чужим людям. И я кланяюсь памяти великого человека, который когда-то, когда я попал в аварию в Германии, прилетел и сделал все возможное, чтобы спасти меня», — сказал народный артист РСФСР Владимир Винокур.
«Это был не просто певец, не просто мой старший товарищ. Это была эпоха. Это была целая эпоха, которая, к сожалению, ушла», — говорит заслуженный артист РФ Александр Маршал.
Почтить память артиста и поддержать родных приехал глава государства. В зале Чайковского море цветов от известных актеров, музыкантов, политиков — тех, кто не мог в этот день не прийти попрощаться. Букет красных роз от председателя правительства и соболезнования семье.
Те, кто знал Кобзона близко, сегодня говорили, что он умел дружить. И еще объединял вокруг себя самых разных людей, порой, казалось бы, из далеких друг от друга миров.
«Он очень любил хоккей, всегда с нами был в трудную минуту, на Олимпийских играх, еще в далекие 80-е. Переживал, пел всегда перед финалом нам песни патриотические, которые вдохновляли на победы», — сказал глава Федерации хоккея России Владислав Третьяк.
«Удивительный человек, это был ориентир в моей жизни во всем: в работе, в любви, в отношении к людям, в отношении к друзьям. Он будет жив до тех пор, пока мы будем помнить о нем, а мы будем помнить, потому что забыть его просто невозможно», — сказал телеведущий, народный артист РФ Юрий Николаев.
Всегда прямая спина, никакой фонограммы, только вживую. Кто-то скажет: старая школа, а Иосиф Кобзон говорил: песню надо почувствовать. И это больше, чем выучить стихи.
Иосиф Кобзон: ««Я их никогда не запоминал, как стихи. Я их запоминал только по образу. Просто разговаривал. Я разговаривал со своими слушателями. И мне этого было вполне достаточно».
Знаменитая теперь «Куба» впервые прозвучала в цирке на Цветном, там совсем еще молодой Кобзон выступал между номерами программы. А потом была песня «А у нас во дворе» и всесоюзная известность. С этим голосом десятилетиями жила страна — он звучал и на комсомольских стройках, и на партийных съездах, и на кухнях коммуналок. И как бы кто ни относился к жанру, отзывался в душе каждого.
Ведь невозможно представить себе Штирлица не только без Вячеслава Тихонова, но и без Иосифа Кобзона тоже. Хоть режиссер культового фильма Татьяна Лиознова поначалу отнеслась к исполнению скептически.
Иосиф Кобзон: «"Мне не нужен Кобзон, мне нужен Штирлиц". И вот я начал мучиться: "Я прошу, хоть ненадолго..." Все равно это Кобзон, а нужно, говорит, "Я прошу, хоть ненадолго..." То есть полностью изменить существо. Я говорю: "Знаете что, давайте я спою так, как я могу". А она: "Вот-вот! Ближе"».
…У каждого мгновенья свой резон,
свои колокола, своя отметина,
Мгновенья раздают — кому позор,
кому бесславье, а кому бессмертие…
И это как будто тоже о нем. Не буквально, конечно. Много лет он боролся с тяжелой болезнью и, наверное, все-таки победил, потому что боль не заставила его перестать петь.
Иосиф Кобзон: «Такие люди, как я, на пенсию не уходят. Они, как деревья, падают. Хочется подольше задержаться. Попробуйте яблоки».
В этом «попробуйте яблоки» есть что-то такое, за что его и любили cолдаты в Афганистане, ликвидаторы Чернобыльской аварии или беременная женщина, которую вместе с тремя детьми он вывел из захваченного зала мюзикла «Нордост». А вместе сотни, тысячи и миллионы людей. И поклонники и те, кто не может не уважать этой силы и искренности — то, что Иосиф Кобзон вкладывал во все, чем бы ни занимался, от музыки до политики. Честно и без остатка.
