Владимир Шаинский, композитор: «Где бы она ни появлялась, это было явление, но фамилии ее еще никто не знал. <…> Такая личность как Аллочка не могла не подействовать, в особенности, когда смотришь ее со сцены, а тогда она сама за рояль садилась, себе аккомпанировала. И настолько это было искренне — совершенно потрясающая искренность — она действовала на всю публику».
Миколас Орбакас, первый муж Пугачевой, артист цирка: «Она очень честный и порядочный человек. И еще Алла — верный друг. <…> А то, что она меня била, я ж не жалуюсь, я молча сносил это. По молодости у Аллы был невыносимый характер. Она никогда не слушала моих оправданий. Сначала била, а потом разъясняла, кто прав, а кто виноват».
«У нас была скромная советская семья. Потому что я женился, будучи студентом четвертого курса. Денег у нас еще не было и славы тоже. Только мечты. Как в дальнейшем все разворачивалось, вы и без меня знаете».
Илья Резник, поэт-песенник: «В 1972 году я, автор нескольких песен, пришел к ней на концерт. Алла тогда была начинающей певицей в оркестре Лундстрема, и я ей дал песню «Посидим-поокаем», а в 1974 году Пугачева ее спела на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады и стала его лауреатом. Долгое время Алла называла эту песню своей визитной карточкой, а позднее появился "Арлекино"...»
«Я думаю, что Алла — это планетарное явление. Это просто на уровне подкорки, знаете, интуиции можно понять, почему каждый день в таблоидах, в эфире "Пугачева, Пугачева, Пугачева" в течение десятилетий. И, по-моему, нет такого опыта ни в одной стране, чтобы вот такой был кумир, и такое было бы и поклонение, и ненависть, конечно, и эта самая ругань, которая в блогах, и прочее, прочее, прочее. Есть какая-то тайна в ней».
Роман Карцев, артист эстрады: «В кинотеатре была ужасная обстановка: микрофоны хрипели, а то и вовсе не работали. Как-то с нами выступала Алла Пугачева, тогда еще малоизвестная, хотя в ее репертуаре уже была песня «Арлекино». И вот она подходит к одному микрофону — не работает. К другому — не работает. К третьему — то же самое. Наконец, не выдерживает и в неработающий третий микрофон произносит матерную тираду. И в этот момент микрофон заработал. Успех у публики был фантастический!»
Иосиф Кобзон, певец: «Впервые я увидел Аллу на улице Качалова в Доме звукозаписи. Это было в году 1970 или 1971. <…> Входит в студию такая... ну чересчур скромная девочка. Такая синюшная, худенькая, бледненькая. В конопушках вся. И начинает записывать песню удивительно запоминающимся протяжным голоском: "Робот, ты же был человеком..." Дальше забыл. Но эта строчка врезалась навсегда. Короче, записали, поблагодарили и... вот таким образом познакомились. Это было ее первое появление в эфире. Я даже не помню, под какой фамилией она тогда выступала».
Валерий Ярушин, музыкант, основатель ВИА «Ариэль»: «Летом 1974 мы впервые отправились на гастроли в Москву. Там я впервые увидел Аллу Пугачеву. Зеленое, до полу, облегающее платье, стройная фигура, копна длинных, вьющихся волос, на голове — шляпа-котелок шансонье — как она была не похожа на советскую певицу! Костюмерных не хватало, и нам с Аллой, с ее музыкантами выделили спортзал. Алла в основном жаловалась на постоянные "постельные" намеки в ее адрес: мол, только в этом случае ее ждет успех. А она не хотела быть "постельной" певицей. В то время она выступала в дуэте с певцом Юлием Слободкиным, певшим в кобзоновском стиле. Их "альянс" был в общем никакой. И Алла это хорошо понимала».
Павел Слободкин, композитор: «Пугачева пришла в "Веселые ребята" простой певицей с перспективой сольных выступлений. Она работала у нас в первом отделении для — как бы это сказать, чтобы не было обидно, — для "разогрева", что ли? Но уже тогда Алла выделялась своим ремеслом. У нее очень точный слух, и она прекрасно могла спародировать Пьеху, Зыкину, спеть русскую песню, как заправская фольклорная певица. Мы даже собирались вставить в программу такой эксцентричный номер».
Иосиф Кобзон: «Наутро после того нерядового ночного события (премия "Золотой Орфей", — прим.ред.), проезжая по Каретному ряду, увидел гуляющего Леонида Осиповича Утесова. Я вышел. Обнялся с мастером, а он мне и говорит:
— Иосиф, вы смотрели вчера "Орфей"?
Я говорю:
— Смотрел.
— Ну и как вам эта рыжая лахудра?
— Потрясающе! — говорю я.
— Это с ума можно сойти, Иосиф. Она действительно потрясающая. Она — явление!
Так сказал великий Утесов».
Раймунд Паулс, композитор: «Я даже не так скучаю по концертам, как скучаю по той богемной жизни, которая была в свое время у Аллы дома. После концертов мы все заваливались к Алле. И что мы там только не вытворяли — импровизационные концерты, шутки. Все это испытал, на свою бедную голову, режиссер Марк Захаров. Я не знаю, как он ночью там спал и как выдерживал все это. Иногда наши посиделки заканчивались не очень-то хорошо. И ссоры были, и что хочешь. <…> Когда Алла выпивала, она могла что-то лишнее сказать. Потом, очевидно, сама сожалела. Ей было стыдно, она начинала подлизываться. Но я принимал Аллу такой, какая она есть. Все можно простить этой певице, когда она выходит на сцену».
Александр Стефанович, второй муж Пугачевой, кинорежиссер: «При первой встрече Алла произвела на меня очень сильное впечатление. Ее имя не говорило мне ни о чем — я увидел губастую рыжую девчонку, которая целый вечер играла на фортепиано, пародировала кого-то, пела песни. Алла разрезала себе ножом палец, открыла первую страницу моей записной книжки, выдавила кровь и ею написала: "Это кровь Аллы Пугачевой. Определите на досуге мою группу, потому как петь — мое кровное дело". Это звучало как приглашение к действию. Я пригласил ее к себе домой. На столе у меня стояла пишущая машинка. Когда она вышла из комнаты, я настучал на листочке: "Алла, ты мне безумно нравишься! Ты самая прекрасная певица на свете, а, кроме того, самая очаровательная женщина. Я очень рад, что у тебя нашлось немного времени для меня, и этого я никогда не забуду. Я сегодня почти счастлив, если оно (счастье), конечно, есть". <…> Мы просто резвились. Мы были молоды и азартны. Результат всем известен. Были, конечно, у Аллы и слабые стороны. На эстраде в то время была мощная конкуренция девочек ее поколения. Лариса Долина, Ирина Отиева, Ирина Понаровская. Они окончили консерватории, у них голоса были — дай Бог! Пугачева рядом не лежала с их голосами. Но у нее был артистизм. И поэтому ставка была сделана на него. Она пробилась бы на эстрадный Олимп и без моих советов и фокусов, но только ее образ был бы тогда, наверное, другим».
Александр Зацепин, композитор: «В середине 70-х мой приятель Виталий Клейнот, хороший музыкант, помогавший мне тогда делать аранжировки к таджикскому фильму "Отважный Ширак", говорит:
— В ДК Горбунова проходит финал смотра самодеятельности. Там будет певица Алла Пугачева. Послушайте ее, она вам понравится.
Я пошел туда. Пугачева, кажется, пела "Посидим-поокаем" и что-то еще. И она мне понравилась. И голос понравился, красивый, и эмоциональность.
Я подошел к ней, поздравил и предложил работать. <…> Она сразу же согласилась. И мы записали первую песню "И кто виноват". Я был очень доволен, как она спела. Песню крутили по радио.<…>
Она была худенькая, очень скромно одета. Очень талантливая! Я таких просто не видел. Тогда еще не было такой техники, как сейчас. Например, дабл трек — двойное звучание. Раньше надо было спеть два раза, потом делали наложение, получается очень красиво. Так вот, большинство певиц не могли два раза спеть одинаково! То чуть короче, то чуть длиннее. А у Пугачевой всегда все точно, без ошибок!»
Евгений Болдин, третий муж Пугачевой, продюсер, музыкальный промоутер: «Алла, будучи яркой и неоднозначной личностью с несгибаемым бунтарским характером, часто вступала в противоречие с официальной идеологией. Мне постоянно приходилось ходить объясняться к разным начальникам "на ковры". <…> Помню концерт Пугачевой в рижском Дворце спорта в день смерти вьетнамского лидера Хо Ши Мина, когда вся страна была увешана его траурными портретами. Прибалтийская публика, как известно, вообще не очень эмоциональная, и Аллу в тот день, вопреки обыкновению, принимали с некоторой прохладцей. Она не выдержала и сказала со сцены: "Я, конечно, понимаю, что у вас горе. Как же, вьетнамский товарищ Хо Ши Мин умер! Но я-то пока жива!" За эту реплику меня по прибытии в Москву, разумеется, вызвали в Министерство культуры. <…>
Алла Пугачева — она настоящая, сегодняшняя. Она — большая и настоящая личность. В нашей стране "личность" — это когда люди, не договариваясь друг с другом, массово признают, что тот или иной человек — особенный, что он — личность. Алла Борисовна как раз подпадает под эту категорию, в которой были Гагарин, Высоцкий, академик Сахаров. Увы, были. А Алла Борисовна, слава богу, есть!»
Игорь Кио, артист цирка: «Вообще Алла — смелая женщина. Она меня спросила: "Есть ли у вас в цирке что-то типа качелей?" Предложили ей трапецию. Но мы все думали, что Пугачева будет качаться внизу, а она подарила пластинку с автографом ассистенту, который на кнопки нажимает, и втайне от нас договорилась, что он поднимет ее под самый купол. И когда мы это увидели, просто похолодели! Даже профессиональный гимнаст, если он с этим номером работает, поднимаясь выше пяти метров от манежа, должен быть со страховкой, а она была без нее! Когда все прошло на ура, Пугачева призналась, что больше всего на свете боится высоты…»
Игорь Николаев, певец, автор песен: «Наше знакомство с Аллой Борисовной произошло в 1980 году между съемками в студии Центрального телевидения, где я оказался в общем-то случайно. В тайне от деканата музыкального училища при Московской консерватории в свободное от учебы время подрабатывал в эстрадно-симфоническом оркестре областной филармонии, и нас пригласили на запись. В перерыве зашел в буфет и увидел за одним из столиков в окружении нескольких музыкантов свою любимую эстрадную певицу. Сначала мелькнула мысль подойти и попросить автограф. Потом: "А что если попроситься к ней в коллектив на работу?" И тут же испугался своей смелости. Стоял в очереди за чашкой кофе и лихорадочно соображал, как же поступить? Потом все же решился начать с автографа, а дальше — как получится. После того как была поставлена ее рукой в моем блокноте последняя точка автографа, Алла взглянула на меня, и я совершенно неожиданно выпалил: "А не нужны ли вам музыканты?" От столь непредвиденного поворота дела Алла Борисовна рассмеялась, сказав, что вообще-то уже набрали, но такого оригинала стоит попробовать. В тот момент даже не спросила, на каком инструменте я играю, и мне показалось, что она шутит. Когда же Пугачева назначила время прослушивания и написала в моем блокноте свой номер телефона, я почувствовал, что вытянул счастливый билет. На следующий день меня прослушали и приняли».
Борис Моисеев (хореограф, певец) о знакомстве с Пугачевой: «В ресторане сидит тетка. Мне говорят: "Вот она, звезда". Я сел напротив и посмотрел ей прямо в глаза. В ней было что-то сумасшедшее, какой-то напор, какой-то порыв».
Владимир Кузьмин, рок-музыкант, автор песен: «На самом деле с Аллой тогда было интересно, весело выпивать. Она во всем неординарный человек. Могла выпить хорошо, и при этом я никогда не видел, чтобы она с утра опохмелялась. Будет сидеть, о чем-то думать, мучиться, но не станет опохмеляться. То есть у нее нет алкогольной зависимости. Она просто любила погулять, выразить свои чувства, мысли, и алкоголь приносил нам много положительных эмоций».
Владимир Пресняков-младший, музыкант: «Она очень чуткая, домашняя, добрая. В ее доме всегда вкусно. Больше всего люблю, как она готовит салаты. Очень внимательная женщина, и ты никогда не почувствуешь себя чужим. Чью сторону она принимала во время наших ссор с Кристиной? Ну, глобальных конфликтов-то у нас не было. Но так, чаще всего была за меня. Да и бабушка для внуков она идеальная. Я очень благодарен Алле Борисовне за мощную школу жизни, за бесценный опыт — и человеческий, и творческий. Поскольку если ты добрый человек, то и музыка у тебя прекрасная. <…> Она на дух не переносит ложь. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Правду и только правду. Сильную правду».
Владимир Пресняков-старший, композитор, саксофонист: «Нас познакомил поэт Леонид Дербенев в 1975 году. Я приехал к нему в гости с новой песней, а там Алла в этот вечер тоже гостила. Она была такая молодая, такая красивая. Ей же было тогда чуть-чуть за 20. Потом я часто бывал у нее дома, с музыкантами ее дружил. Алла всегда была хорошей хозяйкой. А как она кайфовала от того, что мы с аппетитом кушали ее готовку! Ей было ужасно приятно. Она все время у меня спрашивала: "Володь, может, добавочки?" Я говорю, мол, с удовольствием, Алуся! И вижу, что ей ужасно приятно, что ее стряпня мне нравится. Аллочка очень хорошо и вкусно готовит. Особенно голубцы ей удаются. А какие Алла подарки делает! Хочется эту подаренную ею вещь хранить вечно».
Филипп Киркоров, четвертый муж Пугачевой, певец, продюсер: «Увидел я Аллу Пугачеву в 8 лет и решил: "У меня другой женщины не будет". И заявил об этом родителям. А дело было так. Я тогда очень болел, и мать повезла меня к Ванге. А та сказала: "Первая женщина, которую увидит ваш сын сейчас, будет его женой". Мать обалдела. Какая может быть женщина? Мы живем в доме, кроме мамы, бабушки, другой бабушки и тети, никаких женщин. Не на родной же бабушке я женюсь. А в этот вечер шел "Золотой Орфей". Я проснулся, и первое, что слышу: "Алла Пугачева, Советский Союз". Выходит девушка, и я понимаю, что мне она очень нравится…»
Игорь Крутой, композитор: «Моя самая первая встреча с Пугачевой произошла, когда она приехала в Николаев на гастроли с "Веселыми ребятами". Это был пик популярности ансамбля, и Пугачева появилась в качестве его солистки. Тогда нас не представили друг другу, но я пробрался за кулисы, увидел ее в джинсах. А пела она очень хорошо, и ее выступление я запомнил, как и все песни, что тогда услышал. И я понял, что она — событие на эстраде. Что-то завораживало в ней, от нее исходил давящий и манящий эффект, хотелось слушать и слушать, как она поет и даже как разговаривает между песнями.
А в Москве меня представил ей Саша Кальянов — это, думаю, году так в девяностом. <…> Само наше знакомство почему-то обросло всякими небылицами. Хочу их развеять. Было так. Она открыла дверь. На пороге с Кальяновым стою я. Она спрашивает:
— Крутой?
Я отвечаю:
— Крутой.
Она:
— Проходи. Мы с тобой однофамильцы. Я тоже крутая».
Андрей Кончаловский, режиссер: «У нас с Аллой не было никаких контактов в жизни. А вот здесь просто недавно встретились и как будто знали друг друга всю жизнь. Ей показали, и она все сразу поняла (Пугачева озвучила роль Королевы крыс в фильме Кончаловского "Щелкунчик и Крысиный король", — прим.ред.). Работать особенно не надо было, поскольку характер был понятен, надо было только, чтобы было смешно, а это ей ничего не стоит».
Галина Волчек, театральный режиссер, актриса: «Для меня Алла — актриса в самом широком смысле этого слова. И я верю в то, что мы найдeм, в чeм это проявить».
Михаил Прохоров, предприниматель, политик: «Я помню, как на пресс-конференции мне задавали один и тот же дурацкий вопрос по поводу первой леди. Пугачева даже не дала договорить задающему вопрос и сказала, что если что, то первой леди будет она сама. И была очень права, потому что вначале, когда появилась первая леди, это была совсем не жена президента. Это была женщина, которая обладала реальным моральным авторитетом. Пугачева всегда была именно такой. Она из слабого человека сделает сильного, а что она может сделать из сильного человека — это страшно себе представить».
Максим Галкин, пятый муж Пугачевой, пародист, юморист: «Алла может измениться за один день до неузнаваемости. Она бывает скромной, бывает разбитной. Она может быть простой, может быть интеллектуальной. Разных Алл в ней такое количество, что я, например, со счета сбиваюсь. И даже я точно не могу сказать вам, какой из этих образов ближе к ней настоящей, и какая она в действительности».
Алла Пугачева: «Это сейчас я ушла со сцены, стала слушать свои песни и начала понимать, что даже гениальной иногда была. А раньше надо было всегда быть звездой. Помню, захожу в дом к друзьям, а у них маленькая девочка. Смотрит на меня как на звезду, как на фею. И вот я пошла в дамскую комнату, а она зарыдала, мол, как же так, она как все?!»